Перстень Мериада

Романовская Ольга

Стелла бросила котелок, завязала покрепче сумки с провизией — в горах найдётся много охотников поживиться за чужой счёт, в первую очередь, не в меру шустрый Шарар — и пошла навстречу незнакомцу.

Сделав шагов тридцать, она поняла, что немного ошиблась — перед ней был не всадник, а всадница. Приглядевшись, принцесса даже узнала её. Это была не кто иная, как Наамбра.

— Что понадобилось этой колдунье? — Она, решительно, ничего не понимала. — Какую ещё мерзость она задумала?

Убедившись, что кинжал при ней, девушка смело зашагала навстречу незваной

гостье. В конце концов, от судьбы не убежишь, а опасностью нужно встречаться лицом к лицу, а не… В прочем, это личное дело каждого, как её встречать.

При виде принцессы Наамбра почтительно (то ли всерьёз, то ли с издёвкой) сняла беличью шапочку.

— Здравствуйте, принцесса, — с усмешкой поздоровалась она. — С новой весной Вас! Помниться, в последний раз мы виделись почти год назад. Надеюсь, Вы ещё не забыли о Ренге?

Забыла ли она? Такое вряд ли забудешь! Сеньора жрица была тогда сама любезность, особенно когда так предупредительно напомнила о том, что титул принцессы — вовсе не панацея от всех бед.

— Нет, не забыла, — покачала головой Стелла и, улыбнувшись, добавила: — У меня хорошая память. Если не ошибаюсь, Вы обещали отомстить мне?

— Многое изменилось, — уклончиво ответила колдунья. — Маргулай убит, меня выгнали из Рента…

— Неужели? Какой ужас! И где же Вы теперь живёте? — деланно посочувствовала ей девушка. Эти откровения Наамбры с каждой минутой становились всё интереснее. По крайней мере, из её слов вырисовывались смутная картина событий, происходивших за пределами долины Уэрлины. — В Вашем прелестном домике в Фарендардуш-Гарде? Мне не посчастливилось видеть его, зато мой друг имел возможность оценить его архитектуру. Он так восхищался им!

— Именно там, Ваше высочество. Меня любезно приютили в Фарендардуш-Гарде.

Голоса обеих были слащаво любезны. Обе старательно играли роли старых добрых подруг, стремясь спрятать за сладкой фальшью кипевшую в них чёрную злобу. Две кошки, то вбирающие, то выпускающие коготки из мягких лапок, щурящиеся, будто от удовольствия, и выжидающие удобного момента, чтобы, вытянувшись струной, разом покончить со всей этой видимостью.

— Раз Вы живёте в Фарендардуш-Гарде, то, наверное, часто бываете в Добисе? Как там сейчас? Поди, многое изменилось? Помниться, там был великолепный образчик умения тратить чужие деньги — дворец Маргулая. Он до сих пор пустует в целости и сохранности, или жители на радостях разграбили его?

— Понятия не имею. Я не бываю в Добисе. Кулан не благоволит ко мне, и мне не хотелось бы злоупотреблять его терпением.

— Как, неужели достопочтимый Кулан до сих пор жив? — удивилась Стелла. Вот это новость! А ведь её даже мучили угрызения совести… До чего же живучи эти маргины, просто диву даёшься! — Однако мне казалось, что я убила его.

— Боюсь, в тот день у Вас было плохо со зрением, — съехидничала Наамбра. — Вам лишь показалось, что он мёртв. Вам вообще многое в последнее время кажется. Из достоверных источников мне известно, что он абсолютно здоров, и, более того, — она ухмыльнулась, — я слышала,

что он ждёт Вас в гости. Очень ждёт. Ведь Вы тогда ушли, не попрощавшись.

— А что Вы здесь делаете? — Принцесса предпочла не углубляться в дела, связанные с Добисом.

— Я? Просто еду в Грандву. Поверьте, мы с Вами встретились абсолютно случайно. Я спокойно ехала, наслаждалась видами — а тут Вы. Вот и решила напомнить Вам, что я ничего не забыла.

Пока Стелла обдумывала ответ, в поле зрения показался Маран. Сначала он её не заметил, подбросил в костёр мха и веток, перебросился парой слов со слугой и лишь затем, заметив брошенный принцессой котелок, обеспокоено позвал её.

Его тревога была оправдана: обычно она не бросали вещи просто так, где попало.

— Я сейчас! — крикнула девушка. Ей не хотелось, чтобы барон и Наамбра встретились.

Услышав незнакомый голос, колдунья обернулась.

— А, Вы опять путешествуете не одна, только этого молодого человека я не знаю. Признаться, он нравится мне больше того мальчика, у Вас хороший вкус. Будьте так любезны, познакомьте меня со своим спутником. — Она с интересом рассматривала Марана.

— Если хотите, узнайте его имя сами, — резко ответила принцесса.

Наамбра пожала плечами и, не дожидаясь приглашений, подъехала к стоянке. Девушка видела, как она что-то приветливо крикнула барону, как тот поклонился ей и что-то ответил. Она не знала, о чём они беседовали, но ей показалось, что говорили о ней.

Её пугало чересчур любезное поведение колдуньи: та явно что-то замышляла.

— Она не простит мне убийство отца и кузена. Наамбра ненавидит меня и ждёт удобного момента, чтобы напасть, — размышляла принцесса, быстро шагая по берегу реки. — Не хватало ещё, чтобы она впутала сюда Марана!

Девушка заметила, что при её приближении колдунья отвела барона в сторону. Ей это совсем не понравилось. Стелла сердито пнула ногой землю и нарочито громко стукнула котелком о камень, рискуя расплескать всю воду — никакой реакции!

— Барон Остекзан, Вы собираетесь проторчать там до вечера? — недовольно крикнула принцесса. — Или Вы предпочитаете питаться разговорами?

Барон обернулся:

— Уже иду, Ваше высочество!

Колдунья любезно распрощалась с ним и издали поклонилась принцессе, — та никак на это не отреагировала — и быстро скрылась из виду.

— Она едет не в Грандву, а в Лиэну, чтобы поговорить с Марис, — проводив её взглядом, решила Стелла. — Они обе хотят мне отомстить.

— Похоже, Вы давно знакомы с этой прелестной сеньорой, — заметил Маран. — Конечно, это не моё дело, но, боюсь, Вы вели себя с ней крайне нелюбезно.

— Я вела себя с ней так, как она этого заслуживает.

Барон недоумённо пожал плечами.

После привала внезапно поднялась метель. Для гор такая резкая перемена погоды — не редкость; вьюги часто случаются ранней весной, когда злые зимние ветра, не желая подчиняться воле Беарис, мстят людям за окончание времени своей власти. Но на этот раз пурга была сильнее, чем обычно.