Перстень с бриллиантом
Шрифт:
— За хорошую учебу!
И было не понять за какую — то ли за успехи на ковре, то ли за воровство...
После удачно сбытого краденого «тренер» как бы в награду вручал ребятам пакетик анаши.
— Расслабьтесь. Покурите, — отечески выпроваживал он Князева и Заурова за дверь.
Ребята шли на пустырь к канализационному люку. Здесь были горы всякого хлама. И ни души. Можно переброситься в картишки, покурить «божьей травки». И это со временем стало привычкой, нормой.
Родители у своих сыновей не спрашивали, где те были, что делали. Занятые по горло работой, приходили домой поздно. До детей ли тут...
В
Просить у родителей деньги? Заругают еще, начнут отговаривать. Зачем мол вам этот «гроб с музыкой»? Нет, лучше уже самим накопить. Как? Надо подумать...
И сразу же после этого разговора Дамир, оказавшись в гостях у Сережи Игнатенко, спер у них из ореховой шкатулки перстень с бриллиантовым глазком. Конечно же, перстень отнесли истопнику. Тот алчно его схватил, поднес к близоруким глазам. Повертел и так и сяк. Тихо спросил:
— Что хотите за него, пацаны?
— Кусок, — выпалил наугад Князев.
— Допустим, на кусок он не тянет, — сказал истопник, подкинув перстень на ладони. — А вот рубликов пятьсот я вам, пожалуй, отстегну.
— Валяйте, — как-то вяло согласился Роман, покосившись на Дамира.
Тот в знак согласия кивнул головой.
— Откуда перстенек-то? — елейно спросил истопник, скрупулезно отсчитывая червонцы.
— У друга тут одного, — сказал Дамир, пряча глаза.
— Ну, если у друга — значит не опасно.
Как-то на одной из встреч с друзьями Сережа похвастал, что мать открыла ему сберегательную книжку и положила на нее тысячу рублей.
— Здорово, — сказал Дамир.
А Князев взбодрился, схватил Сережу за руку и попросил:
— Серый, ты всегда был хорошим другом, останься им и теперь. Займи мне восемьсот рубликов!
— Зачем тебе столько? Уж не жениться ли надумал, — пошутил Сергей.
— Не-е, надумали мы мотоцикл купить... Займи, а? Потом понемногу буду брать у предков и тебе верну.
— Ладно. Дай подумать. Подожди до послезавтра.
Четырнадцатого апреля, как и условились, Роман в три часа пополудни направился к Сергею узнать результат. Но еще у подъезда (жил Сергей на первом этаже) услышал брань Сергеева отца — Павла Николаевича. Дождался, когда тот уйдет, и сразу к дверям. Смотрит, в щели бумажка. Газетный клочок. Роман лихорадочно его схватил, прочитал: «Серега! Ежели еще раз не откроешь дверь, знай — убью. Отец».
Прислушался. Воровато оглянулся, сунул бумажку в карман и на цыпочках выскользнул на улицу. Почему-то сразу расхотелось идти к другу. А может, в этот самый момент и мелькнула в голове страшная мысль, затаилась змеей на сердце до поры до времени?..
Из объяснительной записки Романа Князева, ученика 10 «б» класса 138-й школы: «16 апреля Сергей Игнатенко, как и обещал, принес мне восемьсот рублей. После уроков мы с Дамиром Зауровым пригласили его пойти на пустырь, чтобы обмыть это дело. Купили бутылку портвейна и отправились на наше излюбленное место. Сережа не пил. Пили мы с Дамиром прямо из горла. Когда вино кончилось, закурили папиросы с анашой. Дали попробовать Сергею. Он один раз затянулся, закашлялся, сказал, что за гадость, и вернул мне папиросу. Когда мы докурили, Дамир вынул из куртки карты и предложил сыграть в дурака. Просто так
Из объяснительной записки Дамира Заурова, ученика 10 «б» класса 138-й школы: «Когда я увидел, как Князев ударил железным прутом Игнатенко, я закричал: «Что ты делаешь?!» — и хотел убежать. Но Роман вытащил из кармана перочинный нож, щелкнул лезвием и прошипел: «Куда, сука?» Я остался стоять на месте, не зная, что делать. Меня всего колотило. Князев вытащил из брюк какую-то бумажку и приказал: «Спустись и сунь Серому в карман». Я воспротивился. Но Князев полоснул меня лезвием по локтю. Пришлось повиноваться. «Ишь какой паинька, — пригрозил он. — Думаешь, не знаю, у кого ты стырил перстень?» Когда я положил Сергею в карман куртки бумажку, Князев нагнулся над люком и бросил мне кусок телефонной проволоки. «Привяжи его к лестнице. Да покрепче. Чтобы не развязался», — сказал он. Сделав это, я вылез наружу. «Вот теперь мы оба соучастники убийства», — сказал Князев, пряча допитую бутылку в сумку. Домой мы вернулись поздно, намокнув под дождем. И у меня к ночи поднялась температура».
Сразу после похорон, после этого нашумевшего в городе случая, Натан Владимирович еще до тренировки вызвал в свой «кабинет» Князева и Заурова, щелкнул замком и грозно спросил:
— Кто из вас, бляденыши, сделал это мокрое дело?
— Не я, — забился сразу в угол Дамир.
— Мы, — тихо проскрежетал зубами Князев.
— Чего вам не хватало, мрази?
— Случайно как-то получилось. Затмение нашло, — пролепетал Роман и получил звонкую затрещину по уху.
— Убить вас мало, — Натан Владимирович налил в стакан воды, залпом осушил.
— Садитесь поближе, сукины твари, — сказал он, — и слушайте меня внимательно. С сегодняшнего дня уходите на «дно». Нигде не высовывайтесь и не выставляйтесь. Учтите, на первый раз я попробую вас спасти. Но также и учтите: за это вы еще до-ол-го будете со мной расплачиваться. А теперь — брысь!
Князев и Зауров метнулись к запертой двери.
— Назад, — скомандовал «тренер». — Почему вы мне сразу не сказали о перстне. О том, что толкнули его истопнику?
— Забыли... — пролепетал Князев за себя и за Дамира и получил еще одну затрещину.
— Вот, а теперь мне из-за этого придется самому ехать к Сеньке Хромому. Сдаст старый дурак в комиссионку перстень — подзалетите как пить дать...
Натан Владимирович властным шагом подошел к двери, открыл ее.
— И чтобы духу вашего в этой комнате не было... пока не позову.
Из протокола допроса Натана Владимировича Спивака.
Следователь. Когда вы впервые привлекли Князева и Заурова в свою преступную шайку?
Спивак. Я не привлекал.