Перстень с трезубцем
Шрифт:
– Я не хочу показаться невежливым, но ответьте мне Бианка, это чей-то подарок? Или вернее будет сказано, этот перстень подарил Вам отец Марии.
– Михал, можно я Вас буду так называть?
– Конечно Бианка, и еще лучше, если мы откинем фамильярности и перейдем на «ты».
– Я согласна Михал. Скажи, откуда тебе стало известно, что мне подарил перстень мой муж?
– Муж?!
– Да, незаконный муж, и медальон, который я повесила дочке на шею, тоже его подарок. Он был очень прозорливый – мой муж, теперь я ему вдвойне благодарна, что он позаботился о том, что я смогла найти потерявшуюся
– Ты не назвала первую причину, по которой ты благодарна ему.
– Моя дочь Мария – это и есть благодарность Лайошу.
– Ты назвала его Лайошем?! А сколько лет было ему, когда вы познакомились? Извини, может этот вопрос, я поставил неуместно.
Бианка улыбнулась и тихо, с нежностью начала рассказ:
– Я была еще совсем девочкой, когда мы впервые увиделись с ним. Да, конечно, я больше годилась ему в дочери, чем в жены, но со временем ему удалось овладеть моим сердцем. Я жила в то время одна, сначала погиб мой отец, при столкновении венгров с австрийцами, затем мама после болезни, покинула меня. Я батрачила на богатых людей, ты наверно понимаешь, как может относиться барин к своей батрачке, тем более внешность у меня сильно приметная. Молодой барич проходу мне не давал, это благо, что его отец был старым солдатом, и у него еще была совесть, он иногда заступался за меня.
Не знаю, как об этом прослышал один пожилой граф, но он помог мне. Молодой барич сильно оскорбил графа, и он вызвал его на дуэль, барича он заколол насмерть. Граф предложил мне уехать от греха подальше и снял маленький, уютный домик на окраине Пожони.
– Пресбурга.
– Ну да, Пресбурга. Вот так он стал меня опекать. Я, конечно, понимала, что граф старше меня намного, но он был очень добр ко мне, и я чувствовала, что он любит меня. Не знаю, может он и любил меня по-отечески, но потом все получилось, как-то само собой, мы стали мужем и женой.
– А где жил граф?
– Сначала он вообще ничего не говорил мне, а потом сказал, что у него есть замок в Трансильвании. Для меня этот край был далеким и каким-то сказочным, не зря люди называют его Эрдеем. Он много рассказывал о горах, ущельях, долинах, описывая красоту тех мест, и мне всегда хотелось побывать в той сказке.
Перед тем, как ему пропасть, я сказала Лайошу, что жду от него ребенка. Знаешь Михал, как он обрадовался, я редко видела его таким счастливым. После этого он погрустнел и как сейчас помню, сказал мне такие слова: – «Моя жизнь, девочка моя, для многих людей – сплошная тайна. Всем моим недоброжелателям хотелось бы поскорее разгадать эту тайну. Я чувствую, мне осталось немного и я безумно счастлив, что встретил именно тебя. Ты родишь мне сына или дочь, и я не знаю, может быть, ребенку не доведется увидеть своего отца, но запомни одно, я всегда буду любить вас, даже там, на небесах, я буду с вами рядом». – Больше я не видела Лайоша.
– Ты не пыталась его разыскать?
– А как? Он действительно был человеком-тайной, никто о нем даже не слышал.
– А его замок в Трансильвании?
– Да там их столько? Где же его найдешь?
– Кроме перстня и медальона дочери, у тебя ничего не сохранилось от него?
Бианка кивнула в ответ и встала со скамейки.
– Подожди немного Михал, я сейчас кое-что
Пока Бианка ходила, Михал сидел, обхватив голову руками, и мучительно задавал себе один и тот же вопрос: «Неужели это отец? Все говорит о том, что это он».
В таком состоянии застала его Бианка. Она бережно развернула тряпицу и протянула свернутый вчетверо лист бумаги.
Строки запрыгали перед глазами Михала, – он узнал почерк своего отца:
– Дорогая Бианка, нет возможности приехать, посылаю весточку через знакомого. Если нам с тобой не суждено будет встретиться, тебя найдет в Пресбурге мой друг, он представится бароном Йо. Доверься ему, он поможет тебе и ребенку. На крайний случай найди в Коложваре человека, о ком я тебе говорил не раз, ты знаешь, как его зовут, он обеспечит всем тебя и ребенка.
Я хочу, чтобы вы никогда и ни в чем не нуждались. Пусть наш ребенок знает, что его отца звали Лайошем, а большего вам и не нужно знать. Помни одно, я вас люблю, и всегда буду любить.
Будьте счастливы.
Лайош. 1527 г. 2 сентября.
Прочтя письмо, Михал первым делом спросил:
– Бианка, тебе удалось найти человека в Коложваре?
– Нет, к сожалению, о нем мне ничего неизвестно, он пропал.
– Ты наверно подумаешь, что я многого хочу, но не могла бы ты сказать имя того человека, я постараюсь его разыскать.
– А стоит ли граф? Я состоялась в жизни и мне того богатства, о котором упоминал Лайош, уже не нужно.
– Хорошо, Бианка, не будем ворошить прошлое, давай лучше завершим наш разговор, но прежде я тоже открою тебе одну тайну и очень прошу тебя, пока держать ее при себе. Почему я хочу открыться тебе? Объясню. По прибытию в мой замок, ты сразу же обратишь внимание на родовой герб Ласло, который выбит на каменной стене над воротами, думаю, что ты сразу же заметишь сходство с изображением, которое присутствует на медальоне.
Слушая внимательно графа, Бианка сразу же уловила главное и осторожно задала вопрос:
– Они имеют прямую связь?
Ласло кивнул. Немного помолчав, виконтесса продолжала спрашивать:
– Это замок графа Лайоша?
Михал опять кивнул.
– Граф, не хочешь ли ты… – она с изумлением взглянула ему в глаза. Ласло молча сомкнул веки и снова кивнул.
– Господи! – воскликнула она, – так Лайош твой отец?!
– Граф Ласло Лайош действительно мой родной отец.
– Боже мой! Михал! Значит, ты доводишься братом моей Марии! О нет! Я не могу в это поверить. Дай я еще раз как следует осмыслю все это… Бианка раскраснелась и, раскрыв веер, стала отмахиваться.
– Когда я впервые увидел на шее Марии медальон, я сразу же подумал, что он не случайно оказался у нее. Я прекрасно знаю свой родовой герб. В Венгрии есть подобный ему, но некоторые детали на гербе выглядят по-другому. Одно меня сдерживало, прежде чем окончательно признать Марию своей сестрой, я хотел знать, каким образом медальон очутился у нее. Вот посмотри, – и Ласло протянул такой же медальон, – он достался мне от отца и как видишь, Бианка – сходство полнейшее.
– Михал, милый мой Михал, – Бианка подалась к графу. Он приобнял ее, затем отстранившись, взял за обе руки и произнес: