Перстень с трезубцем
Шрифт:
Королева отреклась от короны, и пока вся власть не перешла в руки Фердинанда, формально делами управлял Мартинуцци. Михал знал об этом и, помня доброе отношение Изабеллы к себе, надеялся все же на скорейший прием.
Несмотря на занятость, отец Дьердь принял знатных дворян Темешвара и Трансильвании и, выслушав Ласло, не увидел в его словах каких-либо прошений к бывшей королеве. Пообещав, что доложит ей лично, он распорядился, чтобы Ласло и Балинта проводили в соседний дом для ожидания.
– Михал, ты думаешь, что Изабелла сможет тебе дать совет?
– Прежде
– Может, стоило сначала все-таки поговорить с отцом Дьердем.
– По опасному пути он идет, хоть ты и объяснял мне, что ему необходимо вести двойственную политику в отношении Фердинанда и Сулеймана, я все равно не доверяю ему до конца.
– Смотри, тебе виднее.
– А ты Балинт, если не секрет, так и не сказал мне, зачем ты хочешь видеть королеву?
– По сути, для разговора, мне нужен только Мартинуцци, он в состоянии решить мои дела.
– Теперь я понял, зачем ты спешил вместе со мной в замок к королеве, – усмехнулся граф.
Ласло не ожидал быстрого решения от министра королевы, но, ближе к вечеру за графом пришли дворцовые служащие и проводили его в тронный зал.
Изабелла сидела в кресле и, увидев возмужавшего графа, приятно улыбнулась. Десять лет изменили не только графа, но и саму Изабеллу. Тогда она выглядела юной девушкой, и для молодого графа было интересно видеть ее королевой Трансильвании.
Михал, как только переступил порог, согласно этикету, поклонился и приблизился к Изабелле. За ее креслом, стояли двое стражей с алебардами. Никого из придворных в тронном зале не оказалось.
Она была еще прекраснее, чем десять лет назад. На ней было одето темно-синее платье, с шеи свисало четырехрядное ожерелье из крупного жемчуга. Граф, подойдя к Изабелле, припал на одно колено и поцеловал протянутую руку.
– Здравствуйте госпожа, – обратился он к ней на польском языке. Изабелла плохо говорила на венгерском и потому ответила на своем родном языке:
– Рада Вас видеть граф. Как поживаете? Слышала, у Вас родился сын.
– Не жалуюсь госпожа, рудники работают, городок Хэди постепенно разрастается, а Лайошу моему уже семь лет.
– Да, время летит, вот и моему Яношу уже десять исполнилось.
Значит граф, у Вас все хорошо, – она слегка наклонила голову, – так зачем Вы ко мне пожаловали? Догадываюсь, – движением руки она успокоила Ласло, – Вас привело ко мне какое-то неотложное дело.
– Да госпожа, но прежде разрешите преподнести Вам подарки.
Изабелла, улыбнувшись, кивнула.
– Для Вас – моя королева, я пригнал белую кобылицу Кабардинской породы, она ожидает Вас во дворе.
Граф открыл инкрустированный золотом ларец.
– Вот это, я преподношу Вам от чистого сердца.
На бархатном дне ларца лежали: золотая диадема, браслет и дорогое жемчужное ожерелье. В довершение, граф положил рядом с ларцом красивый кинжал, работы дамасских мастеров, с встроенным в ручке большим алмазным камнем. На лезвии была выгравирована надпись: «Королю Яношу от его верноподданных. 1551 г.».
Изабелла, осмотрев подарки, осталась довольна
– Граф, я теперь королева без венца, может быть только моя вдовствующая участь, дает мне право называть себя так. На сейме в Коложваре я отказалась от короны, предназначенной моему сыну. Это уже не тайна.
– Я уже слышал об этом госпожа, вот только не пойму, зачем?
– Чтобы спасти мадьяр.
– Разве Фердинанд в состоянии спасти Венгрию от турок?
– А Вы граф, смелы в своих рассуждениях, но я, пожалуй, отвечу на Ваш вопрос, Австрия – это европейское государство и оно дороже моему сердцу, чем Турция. Хотя Вы сами прекрасно понимаете, что Карл и Фердинанд Габсбурги, прикрываясь благими намерениями по защите от Турции Венгрии и Трансильвании, всеми силами и средствами пытаются присоединить их к Австрии и к тому же, лишить моего сына венгерской короны, одев ее на голову Фердинанда. А Сулейман хитер и дальновиден, он готов отдать корону моему Яношу, когда он достигнет совершеннолетия, но, ни в коем случае не Габсбургам. Вот и судите сами граф, в какую сторону мне обратить свой взор. Иногда приходится подчиняться силе. Надеюсь, граф, Вы понимаете, о чем я говорю.
Михал понял, что Изабелла имела в виду мощь Блистательной Порты.
– Итак, граф Ласло, слушаю Вас, что Вы хотели?
– Вы были и до конца моих дней останетесь моей королевой. Уважаемая госпожа, меня сейчас волнует одно, вдруг Вы покинете Трансильванию…
– Кто Вам об этом сказал, я не собираюсь уезжать их Эрдея.
– И все же, моя королева, Ваши рудники могут попасть в руки австрийского короля или турецкого султана. Я действительно не знаю, как в этой ситуации повести себя. Ни одна из сторон меня не устраивает и если… – Изабелла понимающе кивнула, и граф продолжил – мне не к кому больше обратиться за помощью и советом, – закончил Ласло.
– Я понимаю граф Ласло, что подобная конъюнктура способна повлиять на работу соляных копей, и Ваша озабоченность вполне мне ясна. Я уже думала об этом и не Вы одни граф, к сожалению, оказались в такой ситуации. Но… – Изабелла улыбнулась, – я постараюсь Вам помочь. Если Вы, конечно, не будете предпринимать враждебных шагов в сторону австрийских или турецких войск, то думаю, что соляной завод под моим непосредственным присмотром, будет приносить Вам дальнейшие вознаграждения.
– Я понял Вас, моя королева, – обрадовался граф.
– Не смотря ни на что, – Изабелла загадочно улыбнулась, – соответствующие бумаги Вам доставят. А в остальном, граф Ласло, советую Вам помнить, что Венгрия и Трансильвания – неразрывно связаны между собой многовековыми традициями и такими храбрыми дворянами, как – Вы. Изабелла сделала знак рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
Ласло вернулся в домик, но Балинта еще не было, и потому он решил до его прихода немного вздремнуть.
– Граф, нас ждут великие дела, – смеясь, приговаривал барон, тормоша за плечо Михала. Он моментально соскочил с кровати и, уставившись заспанными глазами на Балинта, спросил: