Пертурабо: Молот Олимпии
Шрифт:
+Сын мой,+ произнес он. Его губы оставались сложены в искренней радостной улыбке, какой Пертурабо никогда не видел на лицах расчетливых олимпийцев. С них не слетало ни слова — и все-таки он говорил: +Я нашел тебя.+
— Я…
Пертурабо повело, он покачнулся. Разум отца
— Отец…
Даже преклонившись, Пертурабо был выше дивного странника, но он нисколько не сомневался, что во всем остальном и в подметки тому не годится.
— Я Император Терры и всего человечества, — теперь уже вслух произнес мужчина. Его спокойный голос сулил великие свершения. — А ты Пертурабо.
— Да! Да, это я! — воскликнул примарх. — Ты знаешь меня!
Император положил руку ему на плечо. Воины в золотых доспехах с высокими шлемами, что стояли за спиной повелителя людей, пристально следили за скалолазом.
— Ты тверд и бесстрашен, каким я и хотел тебя видеть, — Император окинул взглядом мир, словно мог с такой высоты разглядеть его в мельчайших деталях. — Ты многого добился. — От наслаждения его улыбка стала еще шире. — Передо мной царствие покоя и порядка, полное величественных замков и удивительных механизмов. Нам столько предстоит обсудить, а тебе — столькому научиться, но я чувствую в тебе жажду знаний. Думаю, впереди у нас много плодотворных
— Да, — кивнул Пертурабо. — Прошу!
Трепетный восторг едва не лишил его дара речи.
— Согласен ли ты присягнуть мне на верность? Готов ли присоединиться ко мне и посвятить себя служению человеческой расе?
Золотые воины ощутимо напряглись. Их оружие смотрело прямо на Пертурабо.
В иных обстоятельствах подобное оскорбление разожгло бы в нем буйную ярость, но сейчас вся его гордыня, прежде незыблемая, как железо, поплыла и испарилась, оставив лишь кроткую покорность.
— Мне большего и не надо! Я клянусь, что буду верой и правдой служить тебе до скончания веков. Вот мой обет.
Император взирал на него глазами, полными бесконечной мудрости. Но за ней, где-то очень глубоко, затаилась грусть, и больше всего на свете сыну хотелось разогнать ее.
— Тогда поднимись, сын мой.
Печаль исчезла, будто ее вовсе не было, и Пертурабо устыдился того, что посмел приписать такие эмоции столь прекрасному существу.
— Впереди ждет трудный путь, — предостерег Император, — но немногие достойны пройти по нему. У меня есть много работы для тебя — неумолимого, непреклонного, непобедимого. Ты станешь моим Железным Владыкой.
Пертурабо закричал от нескрываемой эйфории. Наконец-то он познал чистое, искреннее, безоговорочное одобрение. Он купался в лучах любви отца к потерянному и вновь обретенному сыну. Впервые в жизни он почувствовал, что нашел свое истинное место.
— Да будет так, — провозгласил Пертурабо.