Перунова роса. Реконструкция истории России
Шрифт:
Договор заключен на выгодных для Руси условиях. Игорь обещал не воевать «страну Корсунскую» (то есть Крым) и не зимовать в устье Днепра и на острове Святой Эферий, откуда с наступлением осени купцы должны были идти «в домы своя, в Русь» [27] . Князь отдавал себя служению земле Русской путем собирания ее сил, защиты рубежей и достоинства. Он совершил военные походы для разблокирования международной торговли.
Не просто быть князем – предводителем дружины и строителем Руси. Во время военных походов приходилось на длительное время оставлять Киев, что обусловило передачу сугубо хозяйственных забот княгине, оказавшейся неприхотливой и прилежной управительницей с хозяйской хваткой. Ольга
27
М., Институт русской цивилизации, «Родная страна», 2016, с. 91–92.
Проверив Ольгу на отдельных поручениях, Игорь передал ей княжескую Управу, через которую шло пополнение и распределение доходов и расходов скотницы (казны), сбор податей, накопление и хранение резервов (мельницы, амбары, зернохранилища, холодные погреба-холодильники), рассмотрение купеческих и общинных грамот, заготовка кормов для скота и лошадей – весьма широкий объем княжеских забот.
Для сбора дани и податей, разрешения споров и суда приходилось каждый год отправляться в полюдье. Выезд в полюдье отнимал у князя много времени. По подсчетам историков, на него уходила добрая половина каждого года – с ноября по апрель, с преодолением до полутора тысяч километров пути. Это была важная часть княжеского служения, на которую уходило много сил и времени. Из-за личного участия в сборе дани и разрешении местных споров и дел князь надолго отвлекался от многих других забот. Он поделил сбор дани со Свенельдом, княгиней и светлыми князьями. Свенельд взял на себя полюдье на землях, с которых кормилась его дружина. Частично к полюдью по наказу князя подключалась Ольга. В отдельных случаях светлые князья сами доставляли свою дань Киеву.
Принятая система сбора дани обуславливалась наличием двух дружин: княжеской и варяжской; каждая кормилась за счет дани с конкретных земель. Доверив сбор дани Свенельду, Игорь поделился с ним своими полномочиями. Они позволяли быть независимым от князя и княгини в части кормления дружины. Ему приходилось поступать, будто князь, судить и рядить на местах сбора дани.
Помимо дани Свенельд со своей дружиной выполнял немалый перечень задач по службе: участвовал в походах и сечах, сопровождал обозы, купеческие флотилии по Днепру, нес сторожевую службу.
Полномочия по сбору дани обрела и Ольга, периодически выезжавшая в полюдье на прилагающие к Киеву земли, чтоб подменить мужа. Князь не обходил полюдье, но в той зоне, которую оставил за собой, своим присутствием обеспечивал порядок, судил и рядил, подсказывал светлым князьям, что нужно сделать для развития их земли. Опять же, если не был в походе, когда полюдье ложилось на плечи княгини, приобретающей опыт управления Русью. С участием мечников, тиунов, учетчиков, обозников она вела учет всей полученной дани.
Наравне со сбором дани и податей князь благоприятствовал торговле с соседними странами, что пополняло скотницу. При нем хазарское и ромейское купечество расширяло взаимовыгодный обмен товарами и торговлю. Появлялись новые торговые и ремесленные ряды, развивалось ростовщичество, хотя оно вгоняло русских ремесленников и земледельцев в кабалу и нищету, отчего углублялись и расширялись хазарские долговые ямы. Историк В.Е. Шамбаров приводит сведения о разросшемся при Ольге хазарском «конце» с правом самоуправления, суда и собственными воротами [28] .
28
«Войны
Старейшина хазарской общины Вениамин имел широкие полномочия, включая религиозные, судебные и хозяйственные. С местными властями ладил и супротив властей старался не поступать. Как представитель кагана, не злоупотреблял своим положением и придерживался уважительного отношения к стране пребывания и ее народу. Возможно, начало тому положил князь, предложивший вполне приемлемое партнерское решение для выхода из ситуации с полонянами и хазарскими скупщиками невольников, а также Ольгино общение с хазарами при обустройстве Перуновой росы – они жили в доме ее деда. Это общение облегчало дальнейшее вхождение хазар в киевское общество. Вместе с тем активное партнерство усугублялось паразитарной торгово-ростовщической политикой общины, ее автономией и долговыми ямами. Однако при Вениамине до социального взрыва не дошло. Вениамин отслеживал поведение торговцев и ростовщиков, сдерживал их алчные замашки, используя для этого и синагогу, в которой служил раввином.
Между тем подошли первые Ольгины роды, рожала княгиня в одной из комнат княжеского терема, где стояла большая печь с котлом для подогрева воды. Принять младенца готовились опытные и легкие на руку бабки-повитухи. По соседству с комнатой расположились родственники, с ними в ожидании первенца – князь Игорь в чистой белой рубахе и Православ в свободных белых одеждах с глубоким подолом и длинными рукавами, из которых, когда поднимал, обращаясь к молитве, оголялись, будто медвежьи лапы, широкие ладони. Оба готовились принять первенца, которым, по прогнозам бабок, должен быть мальчик. Игорь время от времени шепотом произносил молитвы, которые знал яко сам святитель. В отдаленном от родов зале ожидали воевода Свенельд, бояре.
Наконец раздался младенческий крик, после чего, выдержав какое-то время, Православ, обращаясь к князю, произнес долгожданные для отца слова:
– Роженица удачею разродилась. Иди, князь, принимай первенца.
Князь поднялся, обернулся на святителя, затем не спеша шагнул к дверям и скрылся за ними. Первой появилась в дверях бабка-повитуха с младенцем, обернутым белой пеленкой. За нею вышли князь с княгиней под руку. Прошли к столу, накрытому белой льняной тканью с посудой, хлебом, квасом, медом, рыбой, мясом на дальнем конце и Перуновым мечом на ближнем. Игорь, в чьих глазах выступили слезы радости, отпустил локоть жены, опершейся об стол, взял у повитухи младенца, бережно положил на ближнюю к нему часть стола и поднял глаза на Православа, который уже стоял по другую сторону от князя, княгини и повитухи.
Святитель взял в руки меч и прочел над младенцем молитву за его здравие. При этом каждый из участников торжества повторял ее слова вслед за святителем, видя перед собой меч с выгравированным именем его мастера «Славимир». Киевский коваль подсказал Православу имя княжеского первенца. После молитвы повитуха должна была раскинуть пеленки, но, неожиданно для них, младенец резким толчком своих ручонок раскинул их сам. Пришлось суетливо слегка поправить, после чего святитель перешел к обряду. Бережно приложил предварительно прогретый меч к животику младенца, продолжая придерживать его своими широкими ладонями. Мальчик почувствовал прикосновение железа, поднял ручонки, как будто схватившись за меч, и подал голос.
Княгиня наблюдала за происходящим с испуганной улыбкой, князь с одобрением: младенец не отторг меч, сопроводил прикосновение к нему радостным криком.
– Воин родился! – повторил каждый из них.
Православ попросил повитуху:
– Отведи ручонки от меча.
Та бережно исполнила его просьбу.
– Святой воин! – поправил святитель. – Достойного сына родила княгиня. – Благодарно поклонился роженице. – Достойного сына принял князь. – Благодарно поклонился князю. – Достойного мужа получила Русская земля. – Благодарно поклонился земле. – Достойного защитника послал нам Перун. – Благодарно поднял свой лик к небесам.