Первач
Шрифт:
— Я сопротивлялся, и Храмцов приказал использовать электрошокер.
Глядя, как Тихон приближается, Верховцев вжался в дверь. Возможно, там, снаружи, ждали его решения и готовы были ворваться в любой момент. Но доктор не торопился подавать сигнал бедствия. За чем-то важным он пришел сюда.
Тихон остановился. Может, и глупо было признаваться доктору в своих способностях, но ему требовалось выговориться и не держать правду в себе. Будь что будет. К тому же внутренним чутьем он не видел в докторе врага.
— Вам не интересно узнать, как я догадался,
— Как? — взволнованно спросил доктор.
— Дело в том, что однажды я побывал в вашей комнате! Только вот здесь! — и Тихон постучал пальцем себя по лбу. — И даже разбил ваш аквариум. Но сегодня вдруг оказалось, что аквариум невредим. Я сошел с ума? Или это какой-то другой аквариум? Или это у вас, доктор Верховцев, не все в порядке с головой и вы не помните, стоит у вас на столе аквариум или нет?
Его злая ирония ничуть не задела Верховцева. После его слов доктора будто подменили. Он стал сама серьезность.
— Нет, правда, — пробормотал доктор. — У меня есть аквариум, но…
Верховцев неожиданно замолчал.
— Ну что же вы, продолжайте!
— Аквариум — это очень странное совпадение… — пробормотал доктор. — Надо же, а я совсем забыл…
— Не знаю, что тут странного. Это же обычные галлюцинации, как вы утверждаете.
Верховцев не ответил и постучал в дверь, чтобы его выпустили. Даже если он приходил сюда с определенной целью, то сейчас начисто забыл о ней.
Вернулся он через полчаса.
— У меня для вас кое-что есть.
Верховцев достал планшет и, включив видеозапись, дал Тихону в руки.
Тихон увидел на экране теперь уже хорошо знакомую комнату с креслом. С правого угла камеры появилась чья-то спина. Человек подошел к креслу, а когда развернулся лицом к камере, Тихон узнал Алекса Эджертона. Когда тот устроился удобнее, к нему присел Верховцев и начал колдовать со своей аппаратурой.
— Тут можно прогнать. Ничего необычного.
Доктор нажал кнопку и продолжил запись на том моменте, когда Алекс во время процедуры впал в прострацию.
— Вот сейчас! — заметил Верховцев.
Тихон всмотрелся в экран. Вроде бы ничего не происходило. «Процедура» была закончена и Алекс, улыбаясь, что-то говорил доктору. Но, вставая с кресла, он вдруг пошатнулся и опрокинулся назад. Плечом ударился об аквариум, и тот раскололся. Потоки воды вместе с песком и трепыхающимися рыбками хлынули на пол.
Верховцев остановил запись.
— Никто не видел этих кадров. Это моя личная запись.
— Личная? — удивился Тихон.
— Я проводил эксперимент. И после ваших слов, что Алекс Эджертон жив, у меня все в голове перемешалось. А в особенности, когда вы сказали, будто в своем видении разбили мой аквариум. Ведь как раз за день до отправки в Полосу Алекс Эджертон сидел в этом кресле… Впрочем, вы все сами видели.
Он в растерянности посмотрел на Тихона.
— Я могу, конечно, допустить, что Эджертон специально рассказал вам эту историю, чтобы вы произвели на меня впечатление, если вдруг попадете в плен. Понимаете?
— Он не говорил мне этого, —
— Но как мне проверить? Вы поставили меня в сложное положение.
Тихон усмехнулся:
— Скажите, доктор, что-то ведь все-таки привело вас ко мне…
— Я обдумал ситуацию, — сказал доктор. — И считаю, что между мной и вами должно быть все крайне честно. Для того, чтобы мы могли сотрудничать.
— Сотрудничать? Вы думаете, у нас с вами получится?
Верховцев развел руками.
— Надо, чтобы получилось. Это очень важно, поверьте. И, безусловно, в ваших интересах.
— Откуда вам знать, что в моих интересах? Вы читаете мои мысли?
— Если бы у меня была такая возможность, я бы абсолютно точно знал, стоит доверять вам или нет. А пока полагаюсь только на свою интуицию.
«Что ты знаешь об интуиции?» — подумал Тихон.
— А как же ваш прибор, доктор? Разве он не умеет читать мысли?
Доктор поднял брови.
— Мой прибор читает не мысли, а всего лишь снимает эмоционально-поверхностный заряд. Что-то вроде детектора лжи, но на более прогрессивном уровне. К большому сожалению, наука пока не дошла до того, чтобы прочесть мысли. Вероятно, это за той гранью, которая недоступна. Пока недоступна… — добавил он. — Ну, так как, желаете ли вы со мной сотрудничать?
— Если вы так заботитесь о доверии, то у меня к вам есть вопросы, — сказал Тихон. — Ответите на них, тогда и решим. И прежде чем вы начнете говорить, учтите: я пойму, расходятся ваши мысли со словами или нет. Поверьте, в отличие от вас, я сумею это определить!
При этих словах у Тихона по всему телу пробежала дрожь. Он не блефовал. Ощущение было такое, что он мог заглянуть в самое нутро Верховцева. Он заметил, что доктору стало не по себе и, не желая воздвигать дистанцию, перевел все в шутку. Рассмеялся, хлопнул ладонями по коленям и ткнул указательным пальцем доктору в ребро.
— Видели бы вы свое лицо сейчас!
Несколько расслабившись, доктор захихикал в ответ.
«Интересно, пляшет ли он под чью-то дудку?» — подумал Тихон. Впрочем, главным было сейчас завоевать доверие и правдой-неправдой вырваться из плена, вытащив с собой девчонку и пацана.
— Ладно, давайте начнем, — сказал Тихон. — Ну, так что вы расскажете о своей работе? Это какой-то эксперимент, я правильно понял? И он связан с Полосой.
Доктор кивнул.
— Да, это эксперимент, который я провел над Алексом Эджертоном. И от того, жив он или нет, зависит дальнейшая судьба моего открытия. А может быть, и судьба всего человечества. Это не пафос. Это правда.
Верховцев придвинулся ближе.
— Я хочу, чтобы вы поняли, насколько серьезно наше положение. Никому из обычных людей не удается пробыть в Полосе продолжительное время без последствий для жизни. А ведь она разрастается! И что нас ждет? Все только и говорят о скитниках, но про них я ничего не могу сказать. Я их не видел. Через меня прошли сотни побывавших там, и все они умерли. Вы единственный человек, которого я нахожу совершенно здоровым… Ну, и возможно, Алекс…