Первая академия. Том 2

Amazerak

Когда я оказался рядом с ним, меня сковал лёд. Я напряг мышцы, стряхнув заморозку, и ударил противника огненной вспышкой. Дружинника швырнуло в стену. Он упал и из положения лёжа метнул сразу несколько небольших ледяных осколков, но те отскочили от моего защитного поля.

Я подскочил к противнику и начала долбить его по ледяной морде. Дружинник пытался то заморозить меня, то опутать водными струями, но мои руки рушили все заклинания, а кулаки продолжали опускаться на лицо бедолаги.

Магические снаряды так и сыпались со всех сторон. Они

крушили всё вокруг, хотя казалось, в зале уже разрушено всё что можно. Стены дрожали. На меня брызнули чьи-то мозги, и рядом шлёпнулось безголовое тело. Я же продолжал лупить мага воды, попутно разбивая ледяные оковы, которыми он пытался меня сдержать.

Когда он прекратил сопротивляться, я остановился, помня о том, что неплохо было бы захватить заложник. Дружинник находился на последнем издыхании, он больше не мог драться.

Внезапно бой стих. Я огляделся вокруг. С одной стороны от меня лежало безголовое тело, с другой — замороженное. Над ним ледяной фигурой возвышался стражник-грузин. В зале было полно народу и полно трупов.

Шереметевские дружинники не выжили, у них просто не было шансов. Ну и разозлится же Святослав, когда узнает, думал я. Интересно, что он предпримет? Наверняка ведь захочет ответить.

Подошёл Горбатов:

— Вы как, Алексей, в порядке?

— Я — в норме. Как остальные?

— Все целы, мы отлично сработали. А это кто у нас?

Я кинул взгляд на обессилевшего мага воды, который, облокотившись на пол, ошалалело таращился вокруг. Парень лет двадцати пяти, худощавый, высокий, с растрёпанными светлыми волосами. Его дорогой серый костюм был весь изодран.

— Как звать, сударь? — повторил вопрос Горбатов грозным тоном. — Или оглохли?

— Разумовский, — прохрипел парень. — Игорь Разумовский. Вы кто такие, чёрт возьми?

— Те, с кем вам не стоило связываться, — я достал из кармана пальто чеытырёхсекционный браслет и защёлкнул на запястья Разумовского.

— Где Саморядов? — спросил Юрий Степанович.

— Я хочу знать, кто со мной говорит, — гордо произнёс пленник.

— Поднимайтесь, — велел я. — Моё имя — Алексей Дубровский. Вы у меня в плену.

— Вы совершили большую ошибку.

— Нет, ошибку совершили вы, приехав сюда. Где сотник Саморядов? Вам вопрос задали.

— Нет его здесь, — буркнул Разумовский. — А вам это с рук не сойдёт.

Я схватил пленника за ворот и притянул к себе:

— Помнишь, что ты устроил здесь в сентябре, мразь? Помнишь, как моих родителей убивал? Думал, раз на Шереметевых работаешь, так безнаказанным останешься? Ну уж нет.

— Алексей, у нас ещё дела есть. Поспешить надобно, — напомнил Горбатов.

— Помню. Потом с ним поговорю с глазу на глаз.

— Можно и поговорить, — согласился Горбатов. — Главное, не переусердствуйте.

Однако пора было двигать на завод. Я надеялся, там тоже всё пройдёт гладко. В Ярославле находилось не так уж много шереметевских дружинников. Основную часть мы перебили. Если кто-то и остался, нам они уже не помешают.

История

круто изменила ход. Первого января тридцать четвёртого года Святослав Шереметев получил по сусалам от ярославского дворянства. Так этот день и запомнят потомки. Теперь главное сдержать ответный удар. А он будет — никто не сомневался.

Завод в ночи выглядел тёмной гудящей громадой. Вдоль дороги сгрудились угрюмые цеха, за ними высились доменные печи.

Мы подъехали к широким сдвижным воротам, что располагались между двумя зданиями. Я вышел из машины и постучал в дверь проходной.

— Кто такие? — раздался за дверью недовольный голос.

— Моя фамилия Дубровский, я — сын покойного Василия Дубровского. Я приехал вернуть себе это предприятие. Открывай по-хорошему, или мы снесём к чертям ворота.

Охранник сказал, что позовёт начальника смены. Я дал сигнал своим бойцам, чтобы готовились. Если тут тоже засели дружинники, придётся снова драться.

Минут через десять лязгнула задвижка, дверь открылась. На пороге показался усатый мужчина в серой шинели и фуражке.

— Добрый вечер, вашбродь!

— Скорее, ночь. Я — Алексей Дубровский, сын Василия Дубровского. Это мои люди. Открывай ворота.

— Так ведь это, вашбродь… завод конфисковали, теперь тут другие хозяева.

— А ты думаешь, я не знаю? Тут есть кто-то из шереметевских дружинников?

— Нет, вашбродь, только простая охрана, мы, то бишь.

— А ты кто такой?

— Начальник смены, Архипов. Здесь-то дружинников нет, только вот если они прознают, что вы тут, сразу же приедут.

— Не приедут. Нет их больше. Никого в Ярославле не осталось. А из Москвы ехать долго. Что-нибудь да придумаем.

— Вон оно в чём дело… — охранник почесал затылок.

— Ага. Ну что, так и будем стоять или пропустишь?

Архипов засуетился, побежал открывать ворота, и вскоре мы оказались на территории предприятия.

Ночь я провёл на заводе. Под утро прибыла Ника. Она со стражниками обыскала квартиру Саморядова и привезла все бумаги, деньги и кое-какие ценные вещи. К сожалению, самого сотника не нашли. Похоже, в Москву праздновать уехал. Зато в наличии была вся документация. Оказалось, два месяца назад Саморядова назначили управляющим металлургической фабрики.

Так же в квартире сотника нашли два артефакта из моей семейной коллекции: шпагу и кремневый пистолет. Это были очень старые вещи, изготовленные ещё в восемнадцатом веке. Каждое изделие представляло собой настоящее произведение искусства, да ещё и обладало эфирной силой. Саморядов, похоже, забрал их себе их в качестве трофея. Возможно, и остальные двенадцать реликвий находились у дружинников. Завтра предстояло проверить ещё несколько квартир.

Утром я вызвал из Москвы господина Колотило и стал вызванивать всех сотрудников из заводской конторы. Лиза тоже приехала. Работы предстояло много. Мой юрист и юрист Горбатова должны были сообразить, как переоформить на меня предприятие без участия законного владельца.