Первая исповедница
Шрифт:
– Вы выжили и подарили другим людям возможность сделать выбор, возможность защитить себя и уцелеть, – сказал один из дюжих телохранителей Лорда Рала.
Альрик Рал взглянул на него и кивнул.
– Теперь пусть выбирают они сами, а не Совет.
– Но, чтобы позволить этим людям сделать собственный выбор, вы подвергли опасности себя. Вероятно, вам следует отправиться со мной в Народный Дворец. Там вы будете в большей безопасности.
Магда сомневалась, что в мире, где бушует война, может существовать безопасное место. Если падет один город, то в осаде окажется следующий,
Люди глазели на Альрика Рала, проходящего мимо, он же никак не обращал на это внимания. У многих глаза выдавали страх перед внушительной фигурой Лорда Рала, человека, которого в Цитадели мало кто видел. Но все слышали истории о нем.
Проходя по просторному залу с куполообразным потолком, Магда заметила по краям его, в тени, группы обеспокоенных людей, которые поглядывали в ее сторону, тихо переговариваясь. Она видела молчаливый ужас в следящих за ней глазах.
В эту секунду она осознала, что хотя кое-кто боялся Лорда Рала, большинство из них смотрели не на него, а следили за ней. Они что-то искали в ней – ответы, или спасение, или просто повод для надежды. Их не тревожило, что у нее короткие волосы. Они видели окровавленную Магду Сирус, ту, что встала перед ними и заявила: такого происходить не должно.
Наконец Магда покачала головой.
– Я выросла в Эйдиндриле. После свадьбы жила в Цитадели. Это мой дом. Мы на войне, и моему дому грозит опасность. Мне следует остаться и биться за него. Здесь мой народ. Мне следует остаться и сражаться за него.
Люди привыкли следовать решениям Совета. Не знаю, отважится ли кто-нибудь связать себя узами с вами, воспользовавшись вашей защитой, но по крайней мере я защитилась от сноходцев. А значит, способна лучше сражаться за этих людей. Возможно, мне удастся убедить других присоединиться и получить такую же защиту.
Кроме того, сноходцы – не единственная опасность. Происходит что-то непонятное мне. Я знаю, что Бараху тоже казалось – здесь, в Цитадели, что-то не так.
– Заговоры, которыми занимается Лотейн?
Магда задумчиво поджала губы.
– Зная мужа, я думаю, что все не так просто. Здесь что-то ужасно неправильно… нечто более серьезное.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, во-первых, предполагалось, что команда Храма убирает самые опасные магические предметы в Храм ради их сохранности. Они предали нас, полагая, что защищают человечество от тирании магии.
– Но их всех поймали и предали смерти.
Магде начинало казаться, что вся эта история выглядит слишком простой, какой-то слишком гладко поданной. Она усомнилась в том, что они в самом деле были предателями.
– Но как такие люди могли восстать на нас? Как именно человечество страдает от тирании магии? Добрые духи! Мы говорим о волшебниках, умеющих применять магию. Они не были тиранами.
Если вся команда Храма, сотни людей, работала на врага – это невообразимый ужас. Никто, даже Барах, не подозревал такого. А поскольку никто не подозревал – как по-вашему, действительно ли Лотейну удалось поймать и казнить всех предателей,
– Сложно представить столь разветвленный заговор здесь, в Цитадели, тем более среди таких доверенных людей. Но я уверен, что Лотейн добился от этих людей признания, прежде чем казнить их, и вычислил прочих.
– Вы сказали, что трое ваших людей умерли здесь таинственной смертью, – напомнила она.
– Это так, – ответил Лорд Рал.
– Барах оставил мне записку. Свое последнее обращение. Он написал мне, что моя судьба здесь. И попросил меня быть мужественной и найти истину.
– Истину? Какую истину?
Магда печально вздохнула.
– Не знаю.
– Почему вы решили, что записка на самом деле важна? Может, Барах, зная ваш нрав, просто хотел дать вам знать, что вы в его сердце.
– В записке он указал, что мне следует защищать свой разум.
Лорд Рал сбавил шаг.
– Защищать разум? То есть от сноходцев?
Магда бросила на него косой взгляд.
– Вы сами сказали.
Когда он повернулся и посмотрел на нее, прядь его длинных светлых волос упала на плечо.
– Так вы думаете, он хотел, чтобы вы остались здесь?
– Да. Он написал, что моя судьба здесь. Барах был боевым чародеем. Наделенным даром пророчества. Думаю, он знал, что надвигается беда, и хотел, чтобы я выяснила, какая именно.
Пока они проходили мимо мраморных колонн, поддерживающих сводчатый потолок, расписанный сценами великих событий, Лорд Рал обдумывал это.
– Но Барах был боевым чародеем. А вы… э… вы – нет. Что можете вы, чего не мог он?
– Попробуйте угадать, сколько раз я пыталась найти ответ на этот вопрос.
Лорд Рал буркнул что-то в том смысле, что понимает ее положение.
– Выходит, вы знать не знаете, что следует искать? – спросил он.
– Я полагаю, что должна искать истину.
– Но какую?
– Может быть, истинные причины, почему Барах покончил с собой.
Лорд Рал на время задумался. Затем жестом выразил разочарование.
– Возможно, впечатления опасного путешествия в мир мертвых потрясли его до глубины души и он утратил всякую надежду.
Магда снова окинула его взглядом.
– Никто из команды Храма не покончил с собой после возвращения. Никто не казался потрясенным. А Барах был сильнее любого из них.
Лорд Рал, сложив руки за спиной, шагал за ней следом и размышлял.
– Барах никогда ничего не делал без веской причины, – наконец произнес он.
– Именно. Думаю, он преднамеренно убил себя. Для него это, вероятно, был единственный способ осуществить нечто чрезвычайно важное. Барах, по-видимому, расстался с жизнью по обдуманной, веской причине. Мне нужно выяснить, какова эта причина. Думаю, он хотел, чтобы я искала ответ на этот вопрос.
Мне нужно остаться и выяснить правду, что бы ни творилось вокруг. Похоже, я единственная, кого волнует, почему он покончил с собой. Возможно даже, я единственная, кто способен найти ответ. Как бы то ни было, Барах, похоже, верил, что я сумею. По сути, своей последней просьбой он возложил на меня на эту задачу. Он велел мне жить так, как могу только я.