Первая книга православного верующего

Михалицын Павел Евгеньевич

Вопрос: Что такое покаяние? Достаточно ли, чтобы человек просто осознал, что совершил неправедный поступок, или необходим специальный обряд?

Ответ: Покаяние означает изменение жизни и образа мыслей. Простого осознания ошибочности своих поступков в данном случае недостаточно (тому ярким примером служит «покаяние» Иуды Искариотского). Необходимы действия, направленные на искоренение греха или порочной привычки. Только они свидетельствуют об искреннем и глубоком покаянии. Однако для полного изглаживания греха и получения благодатной помощи на пути исправления необходимо пройти чинопоследование таинства Исповеди, в котором священник выполняет лишь роль свидетеля предстояния человеческой души перед милосердным судом Господа нашего Иисуса Христа.

Вопрос: Если человек по уважительной причине не был в большой праздник

на службе в церкви, какие молитвы он должен читать дома?

Ответ: Прежде всего, нужно помнить, что никакая домашняя молитва не может заменить молитвы церковной, где все верующие едиными устами и единым сердцем прославляют спасшего их Господа. Но если внешние обстоятельства все же помешали человеку попасть в церковь, то и дома желательно провести этот день благочестиво, а в обычное молитвенное правило добавить тропарь, кондак и задостойник праздника.

Вопрос: Какие существуют святые, покровители артистов (актеров, певцов, художников, писателей)?

Ответ: Что касается отношения к искусству, то этот вопрос имел разные варианты решения в истории Церкви. Так, в эпоху Вселенских соборов верующим под страхом отлучения запрещалось принимать участие (посещать) зрелища (конские ристалища, театральные постановки, выступления клоунов, скоморохов и комедиантов), так как подобные действия были сопряжены с безнравственностью и развратом и корнями уходили в различные языческие мистериальные культы (Правило 24 и 51 Трулльского собора). Однако со временем характер и внутреннее содержание многих направлений искусства качественно изменились. Искусство прошло стадию христианизации и на данном этапе может служить воспитанию в людях нравственности и добропорядочного поведения. Поэтому сейчас такие направления человеческого творчества, как театр, кино, живопись, музыка, литература и т. д., могут и должны служить принципам высокой морали и способствовать пробуждению чувства прекрасного у наших современников, заставлять их задуматься над вечными ценностями. И этот вектор направленности современного искусства Церковь всячески поддерживает и поощряет. Видимо, по указанной выше причине свободные искусства не связаны с именами каких-либо святых покровителей. Совсем по-другому дело обстоит с церковным искусством. Так, иконописцы почитают своим покровителем Апостола и Евангелиста Луку, певцы церковных хоров просят помощи у преподобного Романа Сладкопевца и т. д. Людям, трудящимся в этой сфере, можно обращаться за помощью к Господу, Богородице и всем святым, используя при этом общепринятые молитвы и чинопоследования.

Нравственные нормы Православия

Понятие о нравственности. Вера и нравственность

Понятие о нравственности, нравственном законе присуще всем народам во все времена их существования. Более того, как в физической природе господствует всеобщий и неизменный закон, производящий повсюду порядок и красоту, так и в мире духовном, и в частности в области человеческой жизни, господствует такой же всеобщий и неизменный закон, устанавливающий повсюду порядок и производящий благо. Оба закона имеют основание в святой, всемогущей и благой воле Бога. Но если в физической природе закон осуществляется с необходимостью, то в человеческой жизни он исполняется свободно. Там принужденность и неизбежность, а здесь обязательство (т. е. повеление без принуждения). Свободное или добровольное исполнение обязательств, налагаемых на нас законом или волей Бога, как Творца и как Искупителя нашего, называется нравственностью или нравственной жизнью, точнее – христианской нравственностью.

От добровольного исполнения нравственного закона зависит личное или высшее достоинство человека – лучшее его украшение. Ни высокий ум, ни блестящий художественный талант, ни житейское благоразумие, ни, тем более, физическая сила не в состоянии исправить недостаток человека при отсутствии в нем доброй нравственности. И только доброе направление воли сообщает истинное значение и достоинство остальным способностям (уму, эстетическому таланту и т. д.), а также человеческим произведениям в мире (науке, искусствам, промышленности и т. д.).

Потому-то внимание к религиозно-нравственному учению и жизнь по нему Господь Спаситель назвал единым на потребу (Лк. 10, 42). И апостол Павел пишет: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими и если имею дар пророчества и имею всякое познание и всю веру, а любви не имею, – то я ничто» (1 Кор. 13, 1–2). Он же заповедует христианским женщинам украшать себя «не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценными одеждами, но добрыми делами» (1 Тим. 2, 9—10). Это, однако, не значит, что христианину непозволительны внешние украшения, а означает лишь, что не надо полагать своего достоинства в этих украшениях, что истинное украшение человека – это его добродетели. Поэтому же со всеми своими познаниями в разных отраслях, с различными житейскими делами христианин должен связывать нравственные цели, всегда иметь в виду нравственное значение и все направлять к достижению этого назначения.

В то

же время добрая нравственная жизнь доставляет человеку высшее благо или, что то же, истинное счастье. Идея блага неразрывно связана с идеей нравственности. Благо вообще есть соответствие предмета или существа своему назначению или своей цели. Если, например, Бог, обозревши мир после его сотворения, признал его «благим», то это означает, что все было на своем месте и все соответствовало своему назначению. Так как в человеческой природе есть много различных сторон (телесная, или физическая; житейская, или общественная; умственная, или интеллектуальная; эстетическая и т. д.), то для него существует много различных благ и возможны различные виды счастья. Благо для него – пища и питье, утоляющие его голод, благо для него – промышленность и торговля для удовлетворения житейских потребностей, благо – общество, как возможность общения с подобными себе, благо – наука и искусство, удовлетворяющие стремление к истине и красоте. И есть немало людей, расположенных довольствоваться счастьем, доставляемым главным образом этими видами благ. Даже лучшие из нас иной раз останавливаются на каком-либо из названных видов благ, как будто оно есть конечная или главная цель нашей жизни. Не случалось ли нам иной раз есть и пить не так, как заповедует апостол Павел, говоря: «Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1 Кор. 10, 31), – садимся за стол, не перекрестившись и не помолившись и забыв, что «человек ест для того, чтобы жить, а не живет для того, чтобы есть», и потому пресыщаемся. Или погружаемся в коммерческие дела иногда настолько, что на интересы духовные и высшие не остается ни времени, ни охоты, ни сил. Успех в делах считаем своим высшим счастьем. Случается также, что в сообществе или союзе с подобными себе (например, в браке, в дружбе) мы останавливаемся, как на самом высшем для человека счастье? А тем более науку и искусство мы ценим много выше их достоинства, к образованию стремимся ревностнее, чем к воспитанию в себе добросовестности и благочестия. Между тем есть у человека высшее благо, в котором заключено и высшее счастье для него. Это высшее благо и высшее счастье состоят в общении с Богом, что достигается добродетельной жизнью. Благоугождая Богу, человек находится в состоянии богосыновства и принадлежит к Царству Божию; а в этом-то и состоит высшее назначение или цель каждого человека и самое основное его благо. В Священном Писании это благо представляется под образом многоценного бисера, ради приобретения которого купец продал все, что имел (Мф. 13, 46). Счастье, доставляемое человеку этим благом, есть, конечно, внутреннее, духовное, невидимое; Царство Небесное есть «правда и мир и радость о Духе Святом» (Рим. 14, 17). За гробом и особенно с окончанием земного века, после Второго пришествия Христова, высшее благо осуществится для благочестивых христиан во всей полноте и откроется видимым образом. Тогда будет достигнута ими полная святость и полное блаженство. В соединении святости и блаженства состоит высшее благо. Псалмопевец говорит: «Я в славе Твоей… буду насыщаться образом Твоим» (Пс. 16, 15). А апостол Павел говорит: «А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4, 8).

Но мы имеем неложное свидетельство Священного Писания, подтверждаемое и опытом, что людям благочестивым и исполняющим заповеди Божии все благопоспешествует по Божию благоволению и в земной жизни, и во временных предприятиях, и в делах. Господь Спаситель сказал: «Ищете прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам», – все, потребное для жизни (Мф. 6, 33). И по слову Апостола Павла: «Благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей» (1 Тим. 4, 8). Наблюдая человеческую жизнь, можно сказать вместе с царем Давидом: «Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба» (Пс. 36, 25).

Надо заметить, что в человеке, как в существе, происшедшем от Бога, есть сильное желание нравственного блага и невольное влечение к нему. Еще языческий философ Платон изображал томление человека об этом благе, как узника о свободе, как странника о своем отечестве. В священных книгах, особенно в псалмах Давида, часто выражается воздыхание души человека и его стремление к высшему благу: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже. Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь перед лицо Божие!» (Пс. 41, 2–3). И апостол Павел выражал желание разрешиться и быть со Христом, т. е. достигнуть за гробом высшего блага (Фил. 1, 23). Та же мысль высказана им в словах: «Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр. 13, 14). Наша жизнь есть на небесах» (Фил. 3, 20).

Таким образом, к указанным выше двум сторонам в понятии о нравственности, к ее закону, содержащему норму жизни для человека и к свободному исполнению добродетели надо присоединить третью сторону, а именно благо, как результат нравственности.

Из понятия о нравственности с очевидностью следует, что она предполагает веру в личного Бога или религию, с которой находится в тесной связи. Потому апостол говорит: «Без веры невозможно угодить Богу; всякому, приходящему к Богу, подобает прежде всего веровать, что Он есть и ищущему Его воздаст» (Евр. 11, 6).