Первая красавица

Уильямс Кэтти

– Неплохой цвет, да?

– С каких это пор ты стала напрашиваться на комплименты?

– Ни на что я не напрашиваюсь! Просто я не хочу выглядеть дурой, вырядившись в нечто… совершенно не подходящее к моей теперешней форме и размеру. Я никогда не понимала девиц, даже во время беременности продолжающих носить обычную одежду, из которой торчит огромное брюхо. Сама я никогда не надену джинсы с топиком, гордо выставив живот напоказ.

– Я бы никогда не позволил тебе так одеться. – Никто не вправе любоваться этим животом, кроме него самого. Пусть он

и ушел от Холли, понимая, что у их отношений нет будущего, но сама мысль, что кто-то другой станет наслаждаться ее телом, действовала на Луиса не хуже, чем красная тряпка на быка. – Платье тебе подходит, но…

– Но?..

– Но ткань слишком уж тонкая.

– Тонкая?

– Прозрачная. Я вижу, что на тебе нет бюстгальтера.

Мгновенно покраснев, Холли лишь с огромным трудом удержалась, чтобы не прикрыть грудь руками. В конце концов, он уже сотни раз видел ее обнаженной, так к чему теперь строить из себя святую невинность?

– Я сняла его, когда мерила купальники.

– Да, я догадался. Похоже, твоя грудь подросла на размер. Купальники подошли? – Луис уже мысленно представлял, как совсем скоро вновь познакомится с шикарными формами.

– Да, они хорошо тянутся, но ты так еще и не сказал, куда мы поедем. – Холли старательно отгоняла видения, в которых Луис ласкал ее груди руками и языком.

– Значит, купальники подошли. Хорошо, но, раз уж ты так ценишь мое мнение, могла бы и в них показаться. – Луис отчетливо видел, что Холли хочет его сейчас ничуть не меньше, чем сам он ее, но ни за что на свете не согласился бы сделать первый шаг. Но стоять так близко и не трогать руками! Как же сложно с собой бороться…

– Я же говорила, что не собираюсь устраивать для тебя показ мод.

– Но почему? Стесняешься? Считаешь себя… толстой? Зря, беременность очень тебе идет.

– Это всего лишь слова. – Холли отлично понимала, что, вместо того чтобы продолжать этот опасный разговор, ей следовало тихо скрыться за перегородку, собрать приглянувшиеся вещи, а потом подробно расспросить о предстоящем путешествии. А вместо этого она как зачарованная стоит и продолжает этот бессмысленный разговор. – Неужели ты так действительно думаешь?

Не отдавая отчета в собственных действиях, Холли медленно положила руку ему на грудь.

– А как же твои правила? – прошептал Луис.

– Я не… – Холли торопливо убрала руку и снизу вверх посмотрела ему в глаза.

– Просто признай, что ты все еще безумно меня хочешь.

– Я не хочу продолжать этот разговор. И тебя я не хочу. Ты оказался совсем не таким, как я думала, так с чего мне по-прежнему о тебе мечтать?

– Потому что, что бы ты там себе ни напридумывала, тебя неудержимо ко мне тянет. Давай будем честны друг с другом: если бы я захотел, мог бы взять тебя прямо здесь, на ковре, посреди всей этой кипы одежды.

Холли резко отступила на два шага назад. А ведь он прав! И как же она сейчас ненавидела себя за слабость! Но как она может до сих пор мечтать о человеке, который просто ее использовал, а потом выкинул за ненадобностью?

Что с того, что он считает, что обязан к ней вернуться? И что творится с ней самой? Неужели у нее совсем не осталось самоуважения?

– Хорошо. Ты все еще меня заводишь.

– Наконец-то ты это признала. Честность – лучшая политика.

– Но это чистая физиология, – яростно запротестовала Холли. – Остаточная реакция былых отношений, которая ничего не значит! – Она резко отвернулась, чувствуя, что из глаз вот-вот брызнут злые слезы. Неужели он думает, что и дальше сможет спать с ней? Даже после того, как она отказалась выйти за него замуж?

А потом Холли вспомнила, как он сказал, что ни за что не позволит другому человеку растить своего ребенка. Так неужели он собирается использовать это остаточное притяжение, чтобы навеки привязать ее к себе? Спокойно женится на другой, но и ее не отпустит…

Неужели Луис Каселла на это пойдет? А сама она стерпит подобное обращение?

– Ты так еще ничего толком и не рассказал про предстоящую поездку. – Скрестив руки на груди, она снова повернулась к Луису.

– Садись. – Дождавшись, пока она устроится в кресле, Луис продолжил: – Я собираюсь заняться экоотелем на Бермудских островах, следом за которым последует еще несколько подобных заведений по всему миру.

– Ты занимаешься отелями? – не удержавшись, спросила Холли. – А я думала, что ты весь поглощен одними компьютерами.

– В делах не стоит класть все яйца в одну корзину.

– Так мы отправляемся на Карибы?

– Только не говори так при местных. Вообще-то мы будем совсем недалеко от Нью-Йорка, моя семья уже довольно давно приобрела там симпатичный домик и я неплохо знаком с островами.

– Знаешь, я всего два раза была за границей. В детстве с отцом в Марбелье и потом еще с классом ездила в Нормандию.

– Тогда тебе наверняка понравится, нельзя же всю жизнь просидеть на одном месте. Я все равно собирался туда слетать и лично все проверить, но, раз уж так все получилось, полетим вместе.

– Так ты и там будешь работать… – протянула Холли. – И надолго мы туда?

– На пару недель.

– И твоя империя выстоит без тебя все это время?

– Моя империя прекрасно может сама о себе позаботиться.

– Ладно, я разделила одежду на две стопки. Я не хочу у тебя одалживаться, так что…

– Да, это я уже понял, и что дальше?

– Дальше я все же кое-что выбрала. Но немного.

Кто бы сомневался, а ведь, окажись на ее месте любая другая женщина, она не моргнув и глазом приняла бы все предложенные наряды.

– Луис, слушай… – Холли неловко кашлянула. – То, что было между нами… когда люди расстаются, им нужно некоторое время, чтобы прийти в себя… Когда я рассталась с бывшим…

– Мне не интересно.

– Что?

– Не стоит путать прошлое и настоящее. Я не хочу слушать, как ты рассталась с бывшим. – И уж тем более он не хотел слушать, как она начнет снова объяснять, что не испытывает к нему ни малейшего притяжения.