Первая красотка в городе
Шрифт:
цыплята краснели, цыплята белели, цыплята краснели. 7 раз краснели, затем белели. 14 раз краснели. затем белели. 21 раз краснели. затем белели. 28 раз…
ночь, в конце концов, обернулась получше, чем большинство.
ДЕСЯТЬ СУХОДРОЧЕК
старина Санчес – гений, только знаю это я один, а его повидать всегда хорошо.
есть крайне мало людей, с которыми я могу оставаться в одной комнате больше 5 минут, не чувствуя, что меня потрошат. Санчес мой экзамен выдержал, а экзамен – это я сам, хехехехе,
он даже живет с молодой бабой, которая разговаривает очень мало, пишет маслом, расхаживает везде с сексуальным видом и занимается с ним любовью, да и он, конечно, с нею тоже. землю он приобрел буквально за гроши, и хотя местечко довольно далеко от Лос-Анжелеса, это можно назвать только преимуществом. вот и сидит он посреди проводов, журналов популярной механики, магнитофонных дек, бесчисленных полок книг на любые темы. он целеустремлен, никогда не бывает груб; чувство юмора на месте, волшебство присутствует; пишет он очень хорошо, но слава его не интересует. раз в сто лет он выбирается из этой пещеры и читает свои стихи в каком-нибудь университете, и рассказывают, что и сами стены, и плющ, что их оплетает, содрогаются еще много недель после этого, не говоря уже о студентках. он записал 10.000 пленок разговоров, звуков, музыки… скучных и нескучных, обычных и иных. стены покрыты фотографиями, рекламой, рисунками, осколками каменьев, змеиными кожами, черепами, ссохшимися гондонами, сажей, серебром и пятнами золотой пыльцы.
– боюсь, у меня крыша скоро поедет, – говорю я ему. – одиннадцать лет на одной работе, часы волочатся по мне мокрым говном, у-ух, а лица уже давно растаяли до нулей, балабонят, палец покажи – ржут. я не сноб, Санчес, но иногда в настоящий театр ужасов превращается, и единственный конец ему – смерть или безумие.
– здравомыслие – несовершенство, – отвечает он, закидывая в рот пару пилюль.
– господи, да я в том смысле, что меня преподают в нескольких университетах, какой-то профессор по мне даже книжку написал… меня перевели на несколько языков…
– всех перевели. ты стареешь, Буковски, слабнешь. держи хвост пистолетом.
Победа или Смерть.
– Адольф.
– Адольф.
– выше ставки – больше проигрыш.
– прально, или все наоборот для обычных людей.
– ну и на хуй.
– ага.
ненадолго становится тихо. потом он говорит:
– ты можешь к нам переехать.
– спасибо, старик, конечно. но я, наверное, сначала хвост пистолетом попробую.
– смотри, твоя игра.
у него над головой висит черная доска, на которую он белым наклеил:
”ПАЦАН НЕ ПЛАКАЛ НИКОГДА И ТЫЩУ МИЛЬ НЕ РВАЛ.”
– Голландец Шульц[14] на смертном одре.
”ДЛЯ МЕНЯ ГРАНД-ОПЕРА – ПРОСТО ЯГОДКА.”
– Аль Капоне[15]
“NE CRAIGNEZ POINT, MONSIEUR, LE TORTUE.”[16]
–
”НИКАКИХ БОЛЬШЕ.”
– Девиз Сидячего Быка “КЛИЕНТ ПОЛИЦЕЙСКОГО – ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ СТУЛ.”
– Джордж Джессел.
”СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ И НЕСКОВАННЫЙ В ОДНОМ, СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ И НЕСКОВАННЫЙ ВО ВСЕМ.
Я НИКОГДА НЕ ПОЛУЧАЛ ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ. И ТЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПОЛУЧИШЬ. И НИКТО НЕ ПОЛУЧИТ.”
– Детектив Бакет.
”АМИНЬ – ВЛИЯНИЕ ЧИСЕЛ.”
– Пико Делла Мирандола, в своих каббалистических умозаключениях “УСПЕХ КАК РЕЗУЛЬТАТ ПРОМЫШЛЕННОСТИ – ИДЕАЛ КРЕСТЬЯНСТВА.”
– Уоллес Стивенс[17]
”ДЛЯ МЕНЯ ЛИЧНО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ГОВНО ВОНЯЕТ ЛУЧШЕ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ СОБАЧЬЕГО.”
– Чарлз Буковски.
”И ВОТ ПОРНОГРАФЫ СОБРАЛИСЬ В КРЕМАТОРИИ.”
– Энтони Блумфилд.
”ИЗРЕЧЕНИЕ СПОНТАННОСТИ – ХОЛОСТЯК ПЕРЕМАЛЫВАЕТ СВОЙ ШОКОЛАЛ САМ.”
– Марсель Дюшен.
”ЦЕЛУЙ РУКУ, КОТОРУЮ НЕ МОЖЕШЬ ОТРУБИТЬ.”
– Поговорка таурегов.
”ВСЕ МЫ В СВОЕ ВРЕМЯ БЫВАЛИ ЛОВКИМИ ПАРНЯМИ.”
– Адмирал Сент-Винсент “МОЯ МЕЧТА – СПАСТИ ИХ ОТ ПРИРОДЫ.”
– Кристиан Диор.
”СЕЗАМ, ОТКРОЙСЯ, – Я ХОЧУ ВЫЙТИ.”
– Станислав Ежи Лец.
”МЕРНЫЙ ЯРД НЕ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ПРЕДМЕТ, КОТОРЫЙ НАДО ИЗМЕРИТЬ, – ДЛИНОЮ В ЯРД.”
– Людвиг Витгенштейн
я немного улетел по пиву.
– слушай, мне это последнее нравится: “предмет, который надо изуверить, не обязательно должен быть длиною в ярд”.
– мне кажется, так даже лучше, хотя написано не так.
– ладно, как там Кака? это говно на детском языке, и женщины более сексуальной я ни разу в жизни не видел.
– я знаю. все началось с Кафки. ей раньше нравился Кафка, и я ее так называл.
потом она сама имя изменила. – он встает и подходит к фотографии. поди сюда, Буковски. – я мечу свою пивную банку в мусорный бак и подхожу. – - это что? – спрашивает Санчес.
я смотрю на фотографию, очень хорошая фотография.
– ну, похоже на хуй.
– на какой хуй?
– на твердый хуй. на большой.
– это мой.
– и что?
– ты разве не заметил?
– чего?
– спермы.
– да, вижу. я не хотел говорить…
– а почему? что с тобой такое, к чертовой матери?
– я не понимаю.
– я в том смысле, ты видишь сперму или нет?
– ты это о чем?
– а о том, что я ДРОЧУ, неужели ты не понимаешь, как это трудно?
– это не трудно, Санчес, я это постоянно делаю…
– ох, ну ты бычара! я имею в виду, что я присобачил к камере веревочку. ты представляешь себе, какая это засада – оставаться неподвижно в фокусе, эякулировать и спускать затвор камеры одновременно?
– я не пользуюсь камерой.
– а сколько мужиков ею пользуются? ты, как всегда, не рубишь фишку. кто ты, к чертовой матери, такой, переведенный на немецкий, испанский, французский и так далее, я никогда не узнаю! смотри, ты соображаешь: у меня ТРИ ДНЯ ушло, чтобы такую ПРОСТУЮ фотографию сделать? а ты знаешь, сколько раз мне СДРАЧИВАТЬ пришлось?