Первая леди города, или Между двух берегов
Шрифт:
Она прекрасно понимала, что несет сейчас полный бред, обвиняя Егора в том, что он попался ей на Кипре, ведь было совершенно очевидно, что это не что иное, как роковая случайность, стечение обстоятельств. Но обида и злость захлестнули ее, и Марина не трудилась сдерживать их.
– Я не знал, что ты приедешь сюда, как я мог это знать? Я приехал отдыхать, слишком много работал в последние месяцы. Приехал сюда, мне рекомендовали здешний климат и отели, проводил время в свое удовольствие. Когда увидел тебя в холле, едва не умер…
– Не смей произносить этого слова! Для меня ты умер год
– Я не смог, – вздохнул тяжело Егор. – Я никогда не мог равнодушно смотреть на тебя, ты же знаешь. И сейчас тоже не смог, проклинал себя за эту слабость, но ты такая… я не могу отказаться от тебя, все, что угодно, только не это…
Он перехватил Марину и прижал к себе, но она вырвалась:
– Не прикасайся ко мне! Меня тошнит от твоего лицемерия, от твоей лжи! Убирайся отсюда и никогда не смей попадаться мне на глаза! Я верну тебе все, я просто хочу вычеркнуть тебя из своей жизни.
– А сможешь?
– Не сомневайся!
– Значит, не хочешь даже выслушать меня, детка? Или теперь ты отзываешься на киску? – насмешливо спросил он, закуривая.
– Это не твое дело.
– Как посмотреть. Я твой муж, если ты забыла.
– Мой муж мертв. А тебя я вижу в первый раз. Раньше ты был другим. Я никогда не поступила бы с тобой так.
– Ты делала вещи и похуже.
Марина подошла вплотную к Егору и заглянула в его глаза:
– За что ты так со мной, а?
Его руки легли ей на плечи. Коваль так хорошо помнила этот жест, это тепло.
– Не дергайся, пожалуйста. Я же просил меня выслушать, а ты опять орешь и не хочешь потерпеть хоть секунду. У меня не было выбора, детка, я должен был исчезнуть, изменить внешность, чтобы не пострадала ты.
– Очень интересно!
– Возможно, тебе станет еще интереснее, если ты дослушаешь меня до конца, не перебивая, как ты любишь. Иди ко мне. – Он потянул Марину к себе и усадил на руки, обняв и прижав к груди: – Я так давно не держал тебя на руках, девочка моя, – прошептал он ей на ухо.
– Ближе к делу! – вырвалась Коваль, понимая, что сейчас Егор любыми способами постарается сбить ее с решительного настроя.
– Детка, менты докопались до того, кто убил Строгача и Азамата. – Это было сказано так буднично, словно он время сообщал.
– И ты при чем?
– Я взял это на себя.
– Что?! Зачем?!
Как могли менты узнать, что произошло в тот злополучный день в доме Строгача, когда они с Азаматом пытались изнасиловать Коваль, когда Серега своими руками изуродовал лицо ее подруги, когда застрелил Макса? Об этом знали только Марина с Хохлом да отчасти Ветка, и то не все, потому что потеряла сознание и не видела, как они вдвоем перестреляли всю строгачевскую и азаматовскую охрану, слишком опрометчиво расслабившуюся в сауне.
– Откуда они узнали?
– Детка, ты забываешь, что вокруг тебя люди, не всегда хорошо относящиеся к тебе. Ты не задумывалась, кто же все-таки убил Шерхана и Печатника в твоих заведениях? [2] – Егор осторожно погладил жену по волосам, убирая их с лица. – Помнишь
– Гарика?!
– Ну, не знаю уж – Гарика или как там его.
– Откуда ты узнал?
– Гордеенко сказал. В обмен на свободу твой "поклонник" сдал тебя ментам.
2
Об этом в романе М. Крамер "Черная вдова-2". – Издательство "Эксмо".
– Не пойму – этот баран орал, что влюблен в меня, и вдруг…
– Детка, за деньги и свободу он готов был бы любить даже твоего Хохла, – усмехнулся Малыш. Его иногда поражала наивность жены – такая жестокая и бескомпромиссная в делах, в жизни она порой выглядела сущим ребенком, доверчивым и плохо разбирающимся в людях.
– Значит, не зря я его завалила! – раздув ноздри, заявила Коваль.
– Ты?! – поразился Егор. – Опять?!
– Этот козел травил меня по телефону, звонил и говорил со мной твоим голосом, а потом пробрался в нашу спальню. Там я его и заколола. Проехали, давай дальше!
– А дальше я сказал Гордеенко, что коммерс попутал – не было тебя у Строгача в тот день, а я был. И я завалил их обоих за то, что было у тебя с Серегой. Ты же понимаешь, в нашем городе за хорошие деньги я легко смог обеспечить себе свободу на небольшой срок. За это время я успел подготовить почву для отхода – нашел клинику, оплатил операцию, нанял каскадера, организовавшего аварию, перевел все, что было у меня, на твое имя. Я не мог допустить, чтобы ты оказалась на зоне, тебе не место там, девочка, – ты больна, не обижайся, но это правда, и тебе ни за что не выжить там. И, чтобы все вышло натурально, я не сказал тебе ни слова. Прости меня, счастье мое, я представляю, что тебе пришлось пережить из-за меня, но иначе было нельзя.
Малыш замолчал, его руки, обнимавшие жену, налились тяжестью.
– Что мне делать теперь? – тихо спросила Марина, потрясенная его рассказом. – Как жить, зная, что ты жив, но не со мной?
– Детка, пройдет время, все уляжется, и я вернусь.
– Но ты уже никогда не сможешь стать прежним, Егор. А я не могу видеть это лицо, прости. – Она уткнулась лбом в его грудь и заплакала.
– Не надо, малыш, не плачь. Ты привыкнешь, а линзы я уберу, – пообещал он, гладя ее по спине, по плечам, вздрагивающим от прикосновений. – Ведь главное, чтобы не менялась суть, ты сама так говорила. А я прежний, надеюсь, ты убедилась в этом прошлой ночью? – пошутил Егор, пытаясь заглянуть в глаза.
– Не напоминай. Интересно, если бы не чертова зажигалка, ты признался бы мне или нет?
Егор помолчал какое-то время, а потом вздохнул и прижался губами к ее виску:
– Не знаю, детка. Я был не рад, что затеял все это, что не удержался и позвал к себе – ведь ты знаешь меня, как никто. Я молил бога, чтобы ты напилась, пока я в душе…
– Я не разочаровала тебя! – усмехнулась Марина, запуская пальцы в его волосы, которые теперь тоже казались чужими.
– Да, девочка, и я обрадовался, увидев, что ты пьяна до безобразия. И расслабился настолько, что заговорил по-русски…