Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон
Шрифт:
— У меня плохие новости для тебя, сынок. Президент и министр обороны пренебрегают твоей милицией. Губернатору Блаунту приказано призвать и вооружить тысячу пятьсот новых добровольцев.
Эндрю оцепенел, его необычно крупный рот раскрылся, и он потерял контроль над собой, в уголке его рта собралась пена. Рейчэл спросила:
— Как может быть такое? Им ведь известно, что в распоряжении Эндрю две тысячи семьсот обученных и готовых солдат. Они же ведь приняли…
Генерал Робертсон ответил мягко, как обычно делается в присутствии ущемленного человека:
— Губернатор Блаунт убежден, что президент и военный министр не хотят видеть Эндрю
— Конечно, не хотят, — выпалил Эндрю, к которому вернулся дар речи, — им нужен генерал Хэлл, сдающийся без единого выстрела. Я же могу сражаться и тем самым поставить правительство в трудное положение.
— Доверительно, сынок: губернатор боится, что ты не станешь подчиняться генералу Уилкинсону. Но может быть, мне удастся найти пути…
— Все, что я прошу, — это дать мне возможность сражаться, но проникнуть в войну через заднюю дверь — это…
Рейчэл сидела тихо, сложив руки на коленях, слушая беседу и в то же время прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Военный департамент безжалостно обнажил свою позицию: он боится Эндрю и не доверяет ему. Почему? Из-за Берра? Из-за его прежних ссор с Севьером и Джефферсоном? Из-за того, что у него не было реального военного опыта? Она старалась не думать о том, что произойдет с ее мужем, если ему откажут в праве участвовать в войне, о которой он предупреждал Теннесси на протяжении ряда лет.
— Когда ты внутри дома, Эндрю, — осмелилась она сказать, — то он тот же самый, вошел ли ты через парадную или заднюю дверь.
Он слабо улыбнулся и ответил ей:
— Согласен!
Затем повернулся к Робертсону:
— Дайте мне возможность ввязаться в войну честными или обходными путями, и никто меня из нее не вытащит.
Члены ее семейства сообщили ей, что враги Эндрю в штате стараются убедить губернатора Блаунта действовать в том же духе, как и военный департамент, отклонивший кандидатуру мистера Джэксона. Рейчэл заметила, что Эндрю худел и становился с каждым днем все более раздражительным, но она знала также, что страдал и Билли Блаунт: из семидесяти бланков он подписал шестьдесят девять назначений, и оставалось только одно. Отвергнет ли он своего старого друга и командующего западным отделением милиции? Рейчэл казалось, что Эндрю не произнес и десяти слов с того момента, когда бланки для назначений достигли Теннесси.
1 ноября уважение губернатора к Эндрю превозмогло его страхи перед военным департаментом. Эндрю был назначен генерал-майором добровольцев, получил приказ собрать свои войска и возможно скорее двинуться на Новый Орлеан для подкрепления генерала Уилкинсона.
Эндрю привел домой надсмотрщика, пожилого человека по имени Динуидди, который не показался Рейчэл способным оказать ей существенную помощь в ведении хозяйства. В течение следующих десяти дней она провела мистера Динуидди по землям Эрмитажа и изложила ему свой план проведения работ. Она почти не встречалась с Эндрю, старавшимся собрать почти тысячу лошадей для кавалерии полковника Коффи, флотилию для транспортировки милиции вниз по Миссисипи, мушкеты, порох и свинец, медицинские припасы, одеяла, палатки и униформу, которой почти не было, за исключением того, что предлагали сами добровольцы. Когда он издал приказ о сборе в Нашвилле, Рейчэл спросила:
— Дорогой, можешь ли сказать мне, на какой срок, по твоему мнению, ты уезжаешь?
— Нет, дорогая, лишь британцы знают ответ на этот вопрос. Они полностью контролируют Север, совершая набеги и поджоги по всей Новой Англии, и никто не
— В таком случае позволь мне поехать в Нашвилл и пробыть там до выступления войск. Для нас есть комната у Табиты.
Табита была дочерью Джонни, вышедшей замуж за брата Полли, Джорджа Смита.
В утро сбора войск Рейчэл проснулась и узнала, что на улице небывало сильный для Кумберленда мороз. Прежде чем одеть ребенка, она подождала, пока снизу послышалось потрескивание горящих поленьев и потянуло теплом. Ее сани стояли перед дверью, она и мальчик нырнули под медвежью шкуру, а Эндрю скакал рядом на своем черном коне; всадник и лошадь были окутаны клубами замерзавшего на морозе пара, который они выдыхали. За ночь лед сковал реку Кумберленд, подобного Рейчэл не видела с тех несчастных дней в Хантерз-Хилл, когда она впала в отчаяние от длительного отсутствия мужа. Скакавший рядом Эндрю подъехал ближе к саням и рассказал ей, как не хотелось ему созывать войска в такой морозный день и как он доволен, что квартирмейстер майор Уильям Б. Льюис заготовил в лагере тысячу вязанок дров.
Приехав в Нашвилл, Рейчэл отправилась прямо в дом Табиты. В четыре часа она надела тяжелое стеганое пальто, варежки и сапожки и ждала, когда молодой Томас Гарт Бентон отвезет ее в лагерь. Снег припушил все кругом, но площадка лагеря, где около двух тысяч мужчин грелись вокруг костров, приплясывая на месте, превратилась в грязное месиво. Бентон провел ее в палатку Эндрю, который писал приказы на грубо сколоченном столе.
— Эндрю, в городе говорят, что ночь будет самой холодной в истории Теннесси. Не можешь ли ты расквартировать солдат по домам, сараям и тавернам?
— Я не имею такой власти, — сказал он. — Кроме того, если мы не сможем пережить одну ночь, то как нам удастся уцелеть в течение войны?
Стемнело, когда она добралась до дома племянницы. Маленький Эндрю спал. Рейчэл села перед камином и прочитала Псалом 90.5: «Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем».
Холод был настолько пронизывающим, что даже камин не помогал, и к семи часам вечера ей пришлось прогреть простыни медной сковородкой с горящими углями. Сон был беспокойным, она тревожилась за Эндрю и его солдат, спавших на снегу, не имея при этом достаточно одеял.
На следующее утро Эндрю прислал ей весточку; он сообщал, что его войска выдержали первое испытание скверной погодой. За завтраком она спросила свою рыжеволосую племянницу:
— Табита, художник Джош Кленнинг все еще раскрашивает вазы и веера? Как ты думаешь, может ли он передать сходство на медальоне из слоновой кости?
— Думаю, что да, тетушка Рейчэл. Почему бы вам не спросить его?!
В последующие недели Эндрю удавалось порой приходить к Табите, чтобы поздно вечером выпить чашку кофе. Он шагал по комнате взад и вперед в своей темно-синей униформе, в сапогах и с саблей. Его рыжие волосы поседели на висках, но он по-прежнему был полон энергии, рассказывая Рейчэл о своих проблемах. Из Вашингтон-Сити не прислали деньги для выплаты двухмесячного аванса, который солдаты хотели оставить своим семьям. Эндрю пытался добыть провиант и лодки за счет собственного кредита и выдал собственные личные расписки на тысячу шестьсот долларов, чтобы срочно получить необходимое. Уверена ли она, что выплатит по этим распискам, когда через девяносто дней наступит время расчетов? Он, правда, не сказал каким образом.