Первая министерская (с иллюстрациями)
Шрифт:
В следующую пятницу никто не принес в класс тетрадей.
Преподаватель вызвал инспектора.
Швинец рассвирепел немедленно. Он брызгал слюной, кричал о падении дисциплины и заявил, что настоит на своем и класс будет писать сочинение. Он лично принес из учительской комнаты пачку линованой бумаги и роздал ее ученикам.
Пришлось писать сочинение вторично на ту же тему.
Когда сочинение было написано, Швинец заявил, что он оставляет весь класс без обеда на три часа. Но если класс выдаст тех, кто явился подстрекателями,
— Ну-с, так как же? — закончил он свое предложение. — Называйте фамилии.
Класс упорно молчал. Преподаватель отошел к окну и смотрел на серое зимнее небо, словно его не касалось все, что происходит в классе.
Швинец оперся руками на переднюю парту и обводил бегающими, пронзительными глазками весь класс.
— Что ж, молчите? У самих виновников, вижу, смелости признаться нет. Придется вам дать срок. — Он вынул часы. — Вот три минуты срока. После этого я уже разговаривать с вами не буду… Имейте только в виду, что обо всем этом будет доложено господину директору.
Такое обещание сулило шестиклассникам новые репрессии.
Класс молчал. Никто не глядел друг на друга. Тридцать пять гимназистов усиленно рассматривали верхние доски парт с хорошо знакомыми надписями, рисунками и резьбой.
— Две минуты! — вызывающе произнес Швинец.
— Я предложил классу не брать тетрадей, — раздался громкий голос.
Тридцать четыре головы, как по команде, повернулись в сторону Котельникова. По классу пошел глухой шум. Все взволнованно шептали что-то друг другу.
— И я!
— И я!
— Так, так! — язвительно прошипел Швинец. — Так и надо было ожидать, господа Аяксы. Правда, вас трое, но это ничего!
— Они не Аяксы, а мушкетеры, — бросил кто-то с Камчатки.
— Ну, все равно, Аяксы или мушкетеры, но по шести часов без обеда все трое получат. Извольте остаться сегодня же.
Сумерки заползли в класс. Высокие белые стены и ослепительно чистый потолок посерели. В запертую классную дверь глядела ночь коридора.
— Время как тянется, — посмотрел Ливанов на часы.
— Это только для безобедников, а вообще, я тебе скажу, время летит! — отозвался из другого угла класса Андрей.
— Что привело тебя к столь глубокомысленному выводу? — спросил Ливанов.
— О, знаешь, я сейчас занят важным делом. Я подвожу итоги.
Ливанов подошел к Андрею.
— Андрюшка, представь, и я занимался этим делом два дня назад. Мои итоги поразили меня так же, как гром. Какой год! Какой год!
Перед Андреем лежал «Товарищ» на 1905/6 год».
На первой странице упорный издатель, не считаясь с духом времени, предлагал все те же, что и в прошлом году, вопросы. Окрепшим почерком Андрей в сумерках выводил свои ответы.
1. Имя, отчество и фамилия…… Андрей Мартынович
Костров.
2. Возраст……. 15 лет 5 месяцев.
3. Рост……… 159
4. Любимое занятие…. Читать.
5. Любимый герой всеобщей истории……. Спартак.
6. Любимый герой русской истории……. Декабристы.
7. Любимый писатель (поэт) Некрасов.
8. Любимое произведение…. «Война и мир».
9. Любимый предмет….. История.
10. Любимый цветок…. Глупый вопрос.
11. Любимый преподаватель ….. Нет.
12. Любимый товарищ ….. Костя Ливанов и Вася Котельников.
13. О каком высшем учебном заведении мечтаете?…. Все-таки еще не знаю.
— Интересно, — сказал Ливанов. — Теперь смотри мою. — Он вынул из кармана новенький «Товарищ».
1. Имя, отчество и фамилия Константин Давыдович
Ливанов.
2. Возраст……. 15 лет и 4 месяца.
3. Рост……… 159 1/2 сантиметра.
4. Любимое занятие…. Читать.
5. Любимый герой всеобщей истории……. Дантон.
6. Любимый герой русской истории……. Бакунин.
7. Любимый писатель (поэт)…… Чернышевский.
8. Любимое произведение…… «Что делать?».
9. Любимый предмет…… История и русский язык.
10. Любимый цветок…. Гвоздика (французская революция).
11. Любимый преподаватель…… Марущук.
12. Любимый товарищ…… Андрюша Костров и Вася Котельников.
13. О каком высшем учебном заведении мечтаете?.. Филологический факультет.
— Так, так, как говорит Швинец. Вот, Костя, за один год все наши детские увлечения испарились. Все течет, все меняется.
— Я думаю, теперь пойдет изменяться еще быстрее.
— А я вам скажу, ребята, — отозвался Котельников, — пока вы отвечаете на дурацкие вопросы в «Товарище», ничего по существу не меняется. Одна романтика. Не знаете вы толком, что вам, собственно, в жизни надо делать.
— А ты знаешь? — огрызнулся Ливанов.
— И я не знаю, — спокойно сказал Василий. — А может быть, и знаю… — И он замолчал.
Сумерки окончательно завоевали весь полупустой куб шестого класса. В окна заглянули звезды.