Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны
Шрифт:
Вот оценка этих решений командующего Западным фронтом, сделанная Оперативным управлением Гештаба:
«... Вторая задача (движение к Вязьме — Авт.) столь слабой армии, как 33-я, которая еще продолжала вести упорные бои, без всяких средств усиления (не было придано ни одного танкового соединения) ставится на глубину 120-130 км.
Со своей стороны командующий Западным фронтом не предпринимает никаких мер по обеспечению и управлению этой важной — стратегического порядка операции... Фланги армии не обеспечиваются, усилия соседей слева и справа нацеливаются по расходящимся линиям: 5-я армия на Гжатск, а 43-я армия на Юхнов и по сути дела 33-я армия бросалась в глубокий тыл противника на произвол судьбы... Фронт только одним заботится, что торопит армию к огульному, ничем не обеспеченному движению вперед»... [77]
77
«Операция 33
Тут добавлять нечего — трагизм ситуации очевиден, так как неверное решение заложено Жуковым изначально.
Шестое. К печально известному высказыванию Жукова «относительно отрезания» Ударной (Западной) группировки 33-й армии (рассмотренному выше) следует напомнить и такую его позицию: «... Я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую». Сразу же возникает вопрос — а кто же организовал все эти «действия», а точнее — авантюру? Неужели многоопытный Ефремов сам мог додуматься с четырьмя истощенными до предела дивизиями, без танков(!), без лыжных батальонов (!) и нужного количества боеприпасов в условиях бездорожья ринуться сломя голову в стопроцентную западню под Вязьму?
Ответ однозначен — автор проведения этой операции, ее «организатор» — Жуков, и приписывать хоть какое-то соавторство этого порочного замысла Ефремову — нет никаких оснований.
Именно в самый ответственный для 33-й армии момент, когда Ефремов почувствовал, что операцией в целом никто грамотно не руководит, она пущена практически на самотек и надо принимать срочные меры по обеспечению открытых (!) флангов армии (как в песне — « ни соседа слева, ни соседа справа»), именно тогда Жуков буквально силой изгоняет Ефремова из командного пункта армии в Износках и приказывает «сейчас же выехать вперед» к Вязьме (шифровка № К/92 от 30.1.42 г.). В этой же шифровке Жуков навязывает Ефремову свой порядок обеспечения одного из армейских флангов:
«... Приказываю: ... п. 4. 110 СД держать на уступе в районе Дубна для обеспечения фланга». Георгию Константиновичу вроде бы и невдомек, что 110-я СД в то время вела упорнейшие бои в районе Шанский Завод — Шугайлово и оказаться в районе Дубна никак не могла.
Жуков: «... Я не считал нужным смотреть, что справа и слева».
А зря. Если бы он все же сделал это несложное, но крайне необходимое в оперативном плане действие, то без труда заметил, что в районе Темкино и Мосейково над его (и 33-й армии) «свободной дыркой» сгущаются грозовые тучи.
Командующий группой армий «Центр» фон Клюге, который, безусловно, этой работы — внимательно смотреть, что справа и что слева, — не чурался, без труда углядел элементарный просчет командующего Западным фронтом и ударами с севера и юга 2-3 февраля перекрыл жизненно необходимый коридор 33-й армии. Отсечение Западной группировки 33-й армии (под Вязьмой) от ее Восточной (в районе Износок) имело для первой катастрофические последствия — группа, героически сражаясь, погибла в окружении вместе с командармом.
Седьмое. Совершенно непонятны действия Жукова в ходе боев в районе опорного пункта немцев ШЕЛОМЦЫ.
Пожалуй, впервые возникла ситуация, дающая возможность встречным наступлением Западной группировки 33-й армии и 43-й армии разорвать разъединяющий их коридор и спасти от уничтожения всю окруженную группировку 33-й армии.
Для этого главкому Западного направления ничего не стоило создать специальную ударную группу фронта или существенно усилить ударную группу 43-й армии. Встречный удар, что очевидно, надо было наносить одновременно. И хотя советское командование уже располагало в этом отношении солидным опытом, ничего подобного сделано не было.
Судите сами. 2 марта 1942 года в 7.00 части 33-й армии начали наступление на Шеломцы. К 12.00 до этого населенного пункта оставалось всего 500 (!) метров, но преодолеть их изможденные и малочисленные части 160-й СД не смогли. Ударная группа 43-й армии наступление начала только 4 марта (с направления Березки — Шеломцы)
Что касается фон Клюге, то он, в отличие от Жукова, продолжая внимательно смотреть «что справа и слева», приложил все усилия, чтобы не допустить сдачи Шеломцов и выхода Западной группировки 33-й армии из окружения. Для этого он даже пожертвовал большим плацдармом на восточном берегу реки Воря в районе Бочарово, оголив его перед слабыми силами двух полков 53-й СД и бросив освободившиеся части в район Шеломцы.
Вот объективная оценка тех событий Оперативного управления Генштаба:
«... Благодаря успешно проведенной операции противником (к 16.3.42 г. — Авт.) разъединяющий коридор увеличился с 2 до 7-8 км. С этого дня положение частей Западной группировки 33-й армии с каждым днем стало ухудшаться.
Несмотря на то, что обстановка требовала объединенных усилий 43-й и 49-й армий на этом направлении, но этого не было сделано, армии продолжали вести бои каждая на своем направлении без тесного взаимодействия» [78] . Без комментариев.
78
Там же, л. 29.
Восьмое. 28 января 1942 года Жуков подписал теперь уже скандально известную боевую характеристику [79] на талантливого полководца генерал-лейтенанта М.Г.Ефремова, командующего войсками 33-й армии (обнаружена в его личном деле). Вот ее содержание:
«Генерал-лейтенант Ефремов Михаил Григорьевич командует 33-й армией с конца октября 1941 года. Оперативный кругозор крайне ограничен. Во всех проведенных армией операциях неизменно нуждался в постоянном жестком руководстве со стороны командования фронтом, включительно тактического применения отдельных дивизий и расположения командного пункта армии. Приказы выполняются не в срок и не точно. Приходится все время подстегивать, за что имеет выговор в приказе.
Должности командующего армией не вполне соответствует. Целесообразно назначить командующим войсками внутреннего округа.
Командующий войсками Запфронта
Генерал армии Жуков
Член Военного совета Западного фронта Хохлов
28 января 1942 г.» (Копия).
79
Обратим внимание читателя на то, что эта характеристика была «сработана», невзирая на то, что 2 января 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за ликвидацию нарофоминского прорыва немцев и последующие успешные действия армии Ефремов был награжден орденом Красного Знамени, к которому командарм был представлен тем же Военным советом Западного фронта. Более того, боевая характеристика подписана членом Военного совета Хохловым. Но был еще один — первый член Военного совета фронта Н.А.Булганин. Он почему-то не подписал эту характеристику. А, возможно, и не знал о ее существовании. Вызывает человеческий протест то обстоятельство, что эта боевая псевдохарактеристика, если и не была сработана задним числом, то написана буквально через 7 дней (24.1.42 — подписан «подлинник») после того, как армия Ефремова получила приказ на проведение ответственнейшей операции по окружению и уничтожению группы армий «Центр».
Тогда какими же надо было руководствоваться профессиональными и нравственными критериями, чтобы посылать на ее выполнение военачальника, «с крайне ограниченным оперативным кругозором, включительно тактического применения отдельных дивизий и расположения командного пункта армии». Другими словами, в этой истории много темного, понуждающего к серьезным размышлениям. Кстати, в личном деле Ефремова отсутствует перечень документов, хранящихся в деле, многие из них, а главное, все, предшествующие приведенной выше, боевые аттестации Ефремова с момента начала Великой Отечественной войны отсутствуют. Можно смело утверждать, что личное дело Ефремова неоднократно подвергалось «чистке» и разграблению. Эта история еще ждет своего исследователя.