Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны
Шрифт:
Точно зная, что до Халхин-Гола Жуков боевыми действиями соединений и объединений не руководил, а раз так, то и соответствующего боевого опыта иметь не мог, в нашу статью была включена следующая фраза: «Вмешательство Штерна в действия своего подчиненного, еще не имеющего достаточного опыта (имелось в виду, естественно, «боевого» — B.C.) было совершенно оправданным...». Теперь же, вчитываясь в надуманные обвинения в наш адрес, можем с уверенностью сказать — вывод наш был чрезмерно осторожным. К моменту начала халхингольских событий Жуков вообще не имел никакого боевого опыта руководства соединениями и объединениями. Дело в том, что ночные кавалерийские захваты в плен отдельных немецких офицеров
Штерн же именно из-за наличия на плечах «ясной головы» в январе 1937 г. был направлен главным военным советником при республиканском правительстве в Испании не для проведения там партсобраний (как, видимо, считает Гареев), а для квалифицированных консультаций при проведении боевых действий как нашими, так и республиканскими подразделениями. Никаких претензий и замечаний за эту почетную работу в течение почти полутора лет он ни от кого не получил, не считая некорректного намека Гареева на неудачный для республиканцев исход боев и якобы (хотя и косвенную) вину в этом Штерна-советника.
И не одной только Самарской кавдивизией он командовал. Сразу же после возвращения из Испании в мае 1938 г. Штерн был назначен на высокую должность начальника штаба ОКДВА (Дальневосточного фронта) надо полагать не за успехи же в политработе. Он успешно провел бои у озера Хасан, командуя 39-м стрелковым корпусом. Но и здесь М. Гареев вопреки фактам умудрился оказаться рядом с ложкой дегтя, утверждая, что управление войск было «дезорганизовано».
Кстати, и эпизод об отсутствии в предполагаемой зоне боевых действий Н.В. Фекленко со своим штабом Гареевым изложен не точно, ибо комдив получил прямое указание от наркома не перемещать штаб корпуса ближе к передовой в район Матат-Сомон.
Вот стенограмма (от 22.5.39) переговоров по телефону с К.Е. Ворошиловым: « (...) Фекленко — Прошу разрешить мне и штабу перейти в Матат-Самон. Ворошилов (штабу корпуса) — Вам и Никишову пока никуда из Улан-Батора не переезжать (выделено мной. — B.C.)» [94] .
Да, недостатки имели место. Это наша традиция. Даже на исходе XX века в Дагестане в ходе боевых действий на КП дивизии толкалось до 7 генералов. Эти недоработки, слишком преувеличенные Гареевым, были и у Штерна, но, далеко не столь «сумбурны». В приказе НКО и Генштаба №0040 от 4.9.38 этим событиям дана совершенно иная оценка: «... японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы благодаря умелому руководству операциями против японцев т. Штерна... (выделено мной. — B.C.)».
94
ЦАМО. Ф. 33987. Оп. 8. Д. 1225. Л. 30-36.
Не «политруку», а командиру Штерну было поручено с сентября 1938 г. командовать 1-й Отдельной Краснознаменной армией.
И не опытному «политработнику», а командиру Штерну доверили в 1939 году возглавлять командование фронтовой группой в составе 1-й и 2-й отдельных Краснознаменных армий, войск ЗабВО и 57-го Особого корпуса
Кроме этого, в войне с Финляндией Г.М. Штерн командовал 8-й армией, а с июля 1940 по январь 1941 г. возглавлял Дальневосточный фронт. Затем, между прочим, с момента назначения Жукова начальником Генерального штаба — начальник управления ПВО РККА.
Так что Штерн — не «политработник», как пытается внушить доверчивым читателям Гареев, а крупный военачальник, для определения весомости командного опыта которого необходим не гареевский безмен, а нечто более совершенное. К тому же сравнивать творческие потенциалы Штерна и Жукова никто морального права не имеет, так как жизнь первого в расцвете сил трагически оборвалась в октябре 1941 года, а второй имел возможность показать, на что он способен в течение всей Великой Отечественной войны. Каких же полководческих высот мог бы достичь Штерн, не расстреляй его «бериевская банда» с молчаливого согласия Наркома обороны и начальника Генштаба, теперь уже никто сказать не сможет.
Не убедительны и возражения Гареева о правомочности нашего вопроса — почему Жуков не защитил Штерна при аресте? Мы исходили из того, что Жуков в то время возглавлял Генштаб, являясь начальником Штерна. Но может быть Жуков вообще ни за кого не заступался, такой привычки не имел, и в таком случае мы допустили ошибку? Нет, такие примеры, оказывается, были. Вот один из них: — в 1953 году Жуков вступился за генерала Крюкова В.В., арестованного в 1948 году, обратившись с просьбой передать его заявление в ЦК КПСС:
«ЦК КПСС товарищу Хрущеву Н.С.
Крюкова В.В. знаю с 1931 года как одного из добросовестнейших командиров, храброго в боях против гитлеровских захватчиков. Прошу Вас, Никита Сергеевич, по заявлению Крюкова дать указание. Г. Жуков. 2 июня 1953 года» [95] ». Такое указание было дано [96] .
Притворно-наивно Гареев спрашивает: почему бы Штерну не защитить Блюхера? Махмут Ахметович мог бы самостоятельно ответить на свой вопрос — Блюхер был начальником Штерна, а по сложившейся традиции не принято (и нереально), чтобы младший «выручал» старшего.
95
Военные архивы России. 1993. Вып. 1. С. 224.
96
Там же. С. 225.
Еще Гарееву не понравилось, что многое из того, о чем впоследствии рассказывал Жуков Симонову (явно «оправдательная» трактовка событий на Халхин-Голе), авторы справедливо поставили под сомнение ввиду отсутствия каких-либо документов и очевидного расхождения с фактами. Например, в этих беседах Жуков развивал мысль, что у него происходили «столкновения» со Штерном, в ходе которых он якобы опротестовывал ряд указаний, напоминая Штерну его обязанности: только «поддерживать и обеспечивать» его (Жукова) тыл.
Вот как это звучало в изложении Жукова: «Его роль заключалась в том, чтобы в качестве командующего Забайкальским фронтом (эту должность Штерн никогда не занимал! — B.C.) обеспечивать наш тыл...» [97] .
Да, много к тому времени забыл Жуков (а может быть и не забыл?), делая из Штерна эдакого «зам. по тылу». По рассказам же очевидцев, такие «столкновения» действительно бывали, особенно в начале операции, но разговор (малоприятный для Жукова) шел не о «материальном обеспечении», а о реальных просчетах Жукова в руководстве войсками.
97
Огонек. 1986. № 48. С. 8.