Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны
Шрифт:
Даже не знаю, что и сказать, хотя... Держу в руках книгу «Бронетанковая ордена Ленина Краснознаменная», выпущенную к 40-летию академии (1970 г,), 280 страниц, 6 глав. В этом достаточно объемном труде есть все, но нет почти ничего о совершенствовании огневой подготовки танкистов в предвоенные годы, поэтому опущены и огневая линейка, и история подготовки первого в мучениях рожденного учебника «Стрельба из танка». Автором его почему-то назван В. Я. Никулин, хотя Владимир Яковлевич подготовил не первое, а второе издание. Самое же удивительное, что среди сотен преподавателей академии фамилия М. П. Сафира, одного из ведущих специалистов в области теории и практики стрельбы из
Теперь расскажу о тех, с кем в довоенное время дружил М. П. Сафир. Близких друзей у отца было шестеро, все преподаватели курсов «Выстрел» — Д. Ю. Донченко, А. Г. Онацевич, A. Д. Херсонский, И. П. Хориков, B. В. Глазатов и Готовский. Все, кроме Херсонского, — бывшие офицеры русской армии, причем Донченко и Готовский — гвардейцы. Донченко, арестовав, жестоко избивали в Лефортовской тюрьме. Готовский — комдив, имел орден Красного Знамени. Мама как-то сказала: «Таких красивых мужчин теперь не делают». Расстрелян. Онацевич — сама галантность, в те годы любил белые костюмы и, на удивление всем, носил бабочку. Расстрелян. Херсонский — необыкновенно душевный, добрый и веселый человек. Его не репрессировали. Иван Павлович Хориков во время Великой Отечественной войны командовал 81-й стрелковой дивизией. Генерал-майор в отставке, доктор психологических наук профессор М. П. Коробейников рассказывал о нем: «Иван Павлович после войны работал заместителем начальника стрелково-тактического комитета Советской Армии. Участвуя в теоретическом семинаре на тему «Роль товарища Сталина в создании советской военной науки», выступил против принижения роли Ленина как создателя советской военной науки и преувеличения роли Сталина, за что был досрочно уволен в отставку. Главным инициатором этого беззакония был заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками генерал-полковник А. С. Жадов.
В 1952 году я встретил И. П. Хорикова. Он мне сказал, что уволен без пенсии и живет тем, что занимается фотографией. Пенсию ему восстановили только в «хрущевские» времена.
В. В. Глазатов — известный оружейник (в отечественном варианте пулемета Максима была даже деталь, называвшаяся «пальцем Глазатова»). Одновременно художник, краснодеревщик, механик. В книге, изданной в 1969 году и посвященной юбилею курсов «Выстрел», почти целая страница отведена действиям знаменитого 1-го Петроградского пулеметного полка, выступившего против правительства А. Ф. Керенского. Многократно упоминаются в книге работы В. В. Глазатова, описывается его педагогическая деятельность. Не сказано только, что Владимир Васильевич Глазатов был подполковником русской армии и являлся в 1917 году командиром 1-го Петроградского пулеметного полка.
У Владимира Васильевича с отцом была настоящая мужская дружба, скрепленная общностью интересов и увлечений. Когда я изучал в Российском Государственном военно-историческом архиве документы 227-го пехотного полка, мне захотелось узнать о службе Глазатова в дореволюционный период.
Вот выписка из послужного списка В. В. Глазатова (по состоянию на 1907 г.): «Родился 22.12.1879 г. Поручик 31-го пехотного Алексеевского полка. Должность — заведующий оружием, сын отставного полковника, православный. Воспитывался во 2-м Московском императора Николая I Кадетском корпусе (прошел 5 классов). Окончил Одесское пехотное юнкерское училище (по II разряду). Получает: жалованья 720 р., столовых 96 р., сверх того занимает казенную квартиру... С 1904 (2.9) по 1905 (8.6) находился в походах в войне против Японии». В Красной Армии звание полковник присвоено В. В. Глазатову в 1936 году, а генерал-майор — в 1944-м.
В 1922 году В. В. Глазатова аттестовали так: «Аполитичен без маски укрывательства». А в 1926-1928 гг. — «политически развит посредственно...». В 1938-м же главный политический редактор Воениздата НКО СССР батальонный комиссар Мурашов в аттестации на него напишет: «Несмотря на преклонный возраст, увлекается подготовкой книг по стрелковому делу, но недооценивает необходимость работать над собой в области овладения марксизмом-ленинизмом». Благодаря В. В. Глазатову мне удалось еще в 40-е годы познакомиться с интереснейшей, недоступной широкому читателю исторической литературой, изданной в СССР в середине 20-х годов,
Большое впечатление произвели на меня рассказы В. В. Глазатова о дисциплине в царской армии и взаимоотношениях офицеров. «Когда в училище подавалась команда «Смирно», — рассказывал он, — то старший офицер смотрел не на юнкеров, а на кончики штыков — попробуй только шевельнуться, сразу же все видно. Какая была строевая выправка! А взаимные приветствия старших и младших по званию? Вот такой пример. В Красном Селе проходят конные соревнования. По дорожке вдоль ипподрома прогуливаются офицеры. Капитан дважды отдает честь генералу Васильеву, дважды генерал не отвечает. Капитан подходит к Васильеву: «Ваше превосходительство, я два раза вам отдал честь, а вы ни разу мне не ответили...» Генерал Васильев: «Голубчик, извините меня, ради Бога! Моя лошадь второй раз проигрывает забег. Вот я и задумался».
...Понимая, что ему, беспартийному, руководить кафедрой не дадут, М. П. Сафир в августе 1940 года решил закончить педагогическую карьеру. Тем более что к этому времени представилась возможность перейти на должность заместителя генерал-инспектора бронетанковых войск. Предложение сделал ему генерал-лейтенант танковых войск Б. Г. Вершинин.
Танкисты помнят, как много сделал Б. Г, Вершинин для развития бронетанковых войск. Каждый новый технический образец на полигоне в Кубинке испытывал лично, чему я не раз был свидетелем. К слову, и мне довелось испытывать в начале пятидесятых новые танки ИС-4, Т-10, Т-44, образцы 123, 124 (СУ-1 ООП), АСУ-57 и другие.
Генерал-лейтенант Б. Г. Вершинин считал, и не без оснований, что любой опытный образец бронетанковой техники должен быть опробован хотя бы однажды и командованием полигона, чтобы оно имело достаточное представление о его достоинствах и недостатках. Вспоминается такой курьезный случай. Как-то Вершинин настоял на том, чтобы за рычаги опытного тяжелого танка ИС-4 сел и начальник полигона генерал-майор И. Романов. Надо заметить, что он отличался полнотой. Обливаясь потом, Романов все-таки проник на место механика-водителя и вождение завершилось без происшествий... Будучи начальником ГБТУ, Борис Георгиевич с юмором рассказывал своим подчиненным забавный случай из своей биографии: «В конце 17-го года, в Одессе, я, как комиссар одной из частей, был направлен на стоящий у причала крейсер разъяснять команде суть апрельских тезисов Ленина. Поход оказался неудачным, т. к. кораблем верховодили анархисты. Беседа, естественно, не удалась и, спуская с улюлюканьем меня по трапу, вся эта «братва» орала вслед: "катись отсэда со своими кезисами"!».
В середине 50-х годов Б. Г. Вершинин был назначен на впервые введенную должность заместителя министра обороны по вооружению. Можно только сожалеть, что такому высококвалифицированному и всеми уважаемому военачальнику по непонятным причинам не нашлось места в военных энциклопедиях — ни в СВЭ, ни в ВЭ.
...Но вернемся в предвоенные годы. 1940-й и начало 1941 года прошли для генерал-лейтенанта танковых войск Б. Г. Вершинина, его заместителя полковника М. П. Сафира, а фактически и для всего коллектива инспекции БТВ в непрерывных проверках танковых и механизированных частей и соединений. Жили одной заботой: как повысить уровень их боеготовности. Ведь неумолимо приближалась война.
Оборона Москвы. Нарофоминский прорыв 1-5 декабря 1941 года (что было и чего не было в действительности) [16]
«... Противник прорвал фронт... в районе Наро-Фоминска, ринулся к Москве...»
Со времени окончания Великой Отечественной войны прошло более пятидесяти лет. Однако с горечью следует признать, что в истории ее сражений, удачных и неудачных, скоротечных и затяжных, трагичных и радостных осталось еще много белых пятен — неточных толкований, очевидных искажений и сомнительных трактовок.
16
Опубликовано в «Военно-историческом архиве» (далее — ВИА), № 1, 1997 г.