Первая мировая. Корни современного финансового кризиса.

Ключник Роман

После отбытия из столицы в вояж Распутина ситуация для рос­сийского императора усугубилась, ибо можно за многое критиковать Распутина, но — Распутин точно не был дураком, а весьма умным, про­зорливым мужичком и иногда толковым советником, а теперь Николай II был вынужден сам принимать государственные решения, в том числе по такому важнейшему вопросу — о вступлении Российской империи в Первую мировую войну. В аналогичной ситуации в 1909 году с Гер­цеговиной Николая II отговорили от этой кровавой затеи-авантюры Столыпин и Распутин, а теперь ни первого, ни второго рядом с этим, мягко выражаясь, не очень умным правителем не было.

Предчувствуя надвигающуюся на Россию и её народы большую беду, великий русский мыслитель и художник Николай Рерих написал

в это время две апокалипсические картины — «Ангела Последнего» (1912 г.), а в начале 1914 г. — «Крик Змея».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Повод к началу Большой войны. Специалисты «грязных дел»: Парвус, Бронштейн, Ленин-Бланк и пр.

К середине 1914 года после длительной подготовки к войне все сто­роны, в ней заинтересованные, были готовы начать войну. Дело осталось за поводом. И не просто — за поводом, а — за толковым поводом. А для одной из сторон «толковый» повод — это так ловко придумать «заварить военную кашу», чтобы в войну против Германии точно вступила Россия, как главная дубинка против Германии в чужих глобальных играх. Со­ответственно для Германии, руководство которой прекрасно понимало незавидную роль мощной России, стояла задача — сильно ослабить и разрушить эту мощную дубинку, в том числе и изнутри.

Вероятно, долго думали «мудрецы» — шахматисты «Фрейды» и «Юнги» над поводом и решили использовать опыт начала последней войны России в Европе, — когда Россия в конце 70-х 19-го века ввязалась в войну с Турцией, проявив славянскую и православную солидарность с балканскими народами, причем память об этой войне была в России ещё свежа, оптимистична, ибо война считалась Россией выигранной, а закабаленные «братские» народы - освобожденными. Теперь «мудреца­ми» сценарий-задача для России почти повторялась, и Россия, особенно Николай II и его окружение, должны на это «клюнуть» и «повестись» с очень большой вероятностью. Ибо как раз в это время, по иронии судьбы началась Балканская война (1912-1913 гг.), в которой против Турции выступили опять «закабаленные» Болгария, Сербия, Черного­рия и Греция, которые, правда, на этот раз к огромному разочарованию мудрецов-шахматистов победили Турцию без помощи России, поэтому один вариант впутать «естественным образом» Россию в войну в зоне интересов Германии отпал, и необходимо было что-то придумать ори­гинальное и мудреное «рукотворное».

«Внимание спецслужб различных стран было приковано к Балканам не случайно, — отмечает в своём исследовании В. Шамбаров. — Потому что, по замыслам Германии, именно эта война должна была перерасти в общеевропейскую. Разбитая Турция обратилась к великим державам с просьбой о посредничестве. Австро-Венгрия тут же объявила моби­лизацию и двинула войска к сербской границе. Готовность поддержать её выразили Германия и Италия, мечтавшая под шумок хапнуть Алба­нию). Вот тут-то и пригодились антиславянские статьи Троцкого — они перепечатывались австро-германскими газетами для настройки "Обще­ственного мнения".

А Франция подталкивала Россию выступить на стороне Сербии. Президент Пуанкаре советовал царю занять жесткую позицию, па­рижская биржа предлагала ему большой военный займ. Но Николай II на крайности не пошел.». И начало долгожданной войны «по вине» Николая II задерживалось. Надо было что-то опять придумать, чтобы подтолкнуть Николая к войне.

Итак, — идея понятна, осталось выбрать подходящую славянскую территорию, славянского патриота для крупного инцидента, и хоро­шую — крупную немецкую или австрийскую жертву этого патриота, чтобы распираемые молодой военной мощью Германия и Австрия точно сильно возмутились и использовали этот повод для своих интересов, после чего в защиту обиженных славян станет Николай II с Россией и начнется, завертится маховик войны, и даже вроде бы почти «святая» западная троица: Англия, еврейские лидеры и США — здесь якобы ни при чем. Для осуществления этой идеи, для такого важного грязного деликатного дела, как повод к Первой мировой войне, осталось выбрать умного грязного исполнителя, а таковыми к этому

моменту были два вида опытных практиков — масоны и террористы, осуществлявшие вторую террористическую войну в России.

Итак, — есть мозговой центр со своими разработками, есть управ­ляемая им рука (две руки) и осталось найти сменное перо — очередного честного несмышленого экзальтированного бомбиста, который впишет очередное кровавое преступление в историю человечества. Конечно, о своей «выдающейся» исторической роли ничего не подозревал несовер­шеннолетний самоотверженный сербский патриот Гаврило Принцип, которого «в темную» готовили «старшие товарищи» или «старшие бра­тья» к покушению на австрийского оккупанта Франца-Фердинанда.

Интересно отметить, что к 1914 году, игнорируя прежние любимые и обжитые места пребывания — Париж, Базель, Лондон, к месту пред­полагаемого повода вдруг стали подтягиваться такие личности, как Ленин-Бланк, оказавшийся на юге Польши в сфере господства Австрии, Натансон — в Вене, и Бронштейн-Троцкий непосредственно в Сербии и Болгарии, а Парвус-Гельфанд в Турции стал налаживать «конструк­тивные» отношения с Германией против России.

После поражения в России террористы, убежав в Европу, неожи­данно сблизились с США, точнее с представителями тех 2 миллионов российских евреев, переехавших в США.

«В 1907 г. состоялся конгресс Интернационала в Штутгарте, куда прибыл представитель американских социалистов Джулиус Хаммер. Не просто социалист, а ещё и бизнесмен. Уроженец Одессы, в США он сде­лал себе состояние на мошенничестве. Покупал в кредит аптеки, а потом переводил все средства на жену и объявлял себя банкротом, не возвра­щая долги. Хаммеру очень понравился Ленин. Мошенник-социалист предложил наладить финансирование большевиков от американских банкиров — при своём посредничестве. — объяснял в своём исследо­вании В. Шамбаров. — Обращает внимание ещё один факт. Возникают любопытные "пары". Например, младший брат Якова Свердлова, Бень- ямин, совсем молодой человек, как только закончил гимназию, уехал в США, и удивительно быстро пошел там "в гору". Всего за несколько лет стал владельцем "небольшого банка". Точнее банковской конторы, которая официально занималась переводами денег от евреев-эмигрантов для их родственников в Россию. Контора процветала, её офис размес­тился в самом центре Нью-Йорка, на Бродвее. Вот и спрашивается, как же Беньямину удалось этого добиться?

Достаточных капиталов у него быть не могло. Папаша-Свердлов, вла­делец граверной мастерской в Нижнем Новгороде, таких сумм не имел. И не дал бы, он был известен своей жадностью. Очевидно, Свердловых "заметили". Беня, скорее всего, ехал в Штаты уже с нужными рекомен­дациями — куда и к кому обратиться. И возникла "пара": один брат за границей, в банковской системе, второй — "полевой командир" в России. Причем и Якова Свердлова в этот же период начинают "продвигать" некие тайные силы. Никаких особых заслуг он ещё не имел. Был одним из многих партийных функционеров среднего звена, полгода возглавлял уральский «куст» боевых дружин. Но в 1912 году его, находившегося в очередной ссылке, вдруг заочно кооптировали в ЦК большевиков и в Русское бюро ЦК. Кто предложил его кандидатуру, до сих пор остается неизвестным.

Ещё более яркая пара сложилась с участием Троцкого. У него оста­лось в России четыре дяди, братья матери, Анны Львовны — Абрам, Ти­мофей (Тевель), Давид и Илларион Животовские. Все были солидными предпринимателями. Особенно успешно шли дела у Абрама Львовича. Он за 15 лет возвысился от помощника провизора провинциальной аптеки до купца 1-й гильдии, банкира, миллионера. Ворочал солидны­ми делами в Киеве, стал держателем больших пакетов акций Русско- Азиатского, Торгово-промышленного, Сибирского торгового банков, имел вложения в Путиловский завод. Напрашивается вывод, что и его головокружительный взлет обеспечила поддержка "сил неведомых". На одного родственника делают ставку за рубежом, другому способствуют внутри России. Успешному бизнесу Животовских немало способство­вали и масонские связи.