Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии». Записки Великого князя Михаила Романова
Шрифт:
В отличие от младшего брата Михаила Александровича император Николай II отмечал праздники в Ставке в Могилеве среди штабных забот. Начальник штаба Царской Ставки генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев (1857–1918) сделал 2 января 1916 г. краткое сообщение Государю о положении на фронтах.
Французский посол в России Морис Палеолог в этот день отметил в своем дневнике:
«Третьего дня австрийцы заняли Цетинье: черногорцы очень любезно сдали им этот город.
Генерал Б., сообщивший мне эту новость, заметил: “Вот отступление, от которого пахнет изменой”» [396] .
На следующий день еще одна неутешительная запись французского посла:
«Оставление Галлиполи английскими и французскими войсками оказывает подавляющее действие на русское общественное мнение. Со всех сторон я слышу одно: “Ну, теперь вопрос
396
Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991. С. 23.
397
Там же.
В этот день 3 января 1916 г. член Государственного Совета Владимир Карлович Десятовский предоставил докладную записку императору Николаю II с изложением своих соображений об административном устройстве Галиции и Буковины [398] .
Император Николай II в очередном письме супруге от 3 января 1916 г. сообщал из Ставки в Могилеве:
«Утренние доклады теперь кратки, потому что пока все спокойно, но на Кавказе наши войска начали наступление и довольно успешно. Турки этого совсем не ожидали зимою. В Персии мы также наносим тяжелые удары этим проклятым жандармам, находящимся под руководством немецких, австрийских и шведских офицеров. Между прочим, я получил очень сердечную телеграмму от Гардинга, вице-короля Индии, от имени правительства, князей и народа. Кто мог бы подумать это 10 лет тому назад?» [399]
398
См.: ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 994. Л. 1–2.
399
Переписка Николая и Александры. М., 2013. С. 436.
5 января 1916 г. начальник штаба Царской Ставки генерал М.В. Алексеев предоставил на рассмотрение императору Николаю II записку о необходимости воздействия на Англию и Францию с целью заставить их принять меры к спасению сербской армии [400] .
В Царской Ставке большой православный праздник Крещение Господне по воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича проходил так:
«6 января в Могилеве Крещенский парад с водосвятием. В 11 утра после торжественной службы из церкви крестный ход пошел на реку. На всем пути шпалерами стояли войска. Звучала молитва “Коль славен”. За высокопреосвященным Константином, несшим крест на голове, следовал Государь, за ним свита, генералы, начальство. Народ стоял по всему пути. Красивым и необычайным для Могилева было это шествие с Государем. Приятно было смотреть на радостные лица толпы. При погружении креста в Днепр загремел орудийный салют – сто один выстрел. Процессия двинулась назад. Раздалась та же военная молитва “Коль славен”. Я стоял около моста, заполненного народом. Проходя мимо меня, Государь улыбнулся и, показывая на толпу, спросил смеясь: “Мост не провалится?” Я ответил, улыбаясь, что нет, было сделано испытание. Поднявшись, Государь пошел в штаб.
400
См.: ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 652. Л. 1.
На фронте было спокойно, только в Галиции наши начали наступление, чтобы хоть как-то помочь героям-сербам и союзникам на Балканском полуострове. Страшные оттуда доходили слухи. Капитулировала Черногория. Говорили о колоссальном по масштабу подкупе. Говорили много» [401] .
Из другого лагеря российской интеллигенции раздавались критические, а порой провокационные голоса. Редактор «Московских ведомостей» Л.А. Тихомиров в это время записал в своем дневнике:
401
Спиридович А.И. Великая война и февральская революция (1914–1917). Мн., 2004. С. 257–258.
«Конец еще одной трагедии. Черногория сдалась на полный произвол победителей.
Что бы ни случилось впредь, но славянство потеряно для России, а может быть, и вообще для себя. В 1905 г. мы потеряли Дальний Восток. В 1915–16 – потеряли Запад. Да, впрочем, не только славянский, а и свой собственный. Что нам, в конце концов, останется? Несчастная, погибшая страна! А ведь если бы наш правительственный слой и выращенный им командный состав армии стоили быть
402
Дневник Л.А. Тихомирова. 1915–1917 гг. М., 2008. С. 191.
Тем временем великий князь Михаил Александрович находился в отпуске в Гатчине, продолжая регулярно заполнять дневник:
«6 января. Среда.
Гатчина.
В 10 ч. 20 м. [В.А.] Вяземский и я поехали во дворец к обедне. Вернувшись домой, я завтракал с детьми, затем с Дж[онсоном] поехал по Б[алтийской] дороге в Петроград.
Там я прямо поехал к военному министру ген. [А.А.] Поливанову по одному делу. Оттуда я поехал к [Н.А.] Врангелю до поезда. В 4 ч. Дж[онсон] и я поехали обратно в Гатчину. По дороге домой заехал к Клевезаль. Его бедная жена продолжает очень болеть. К Наташе к завтраку приехал [Д.И.] Абрикосов; после обеда я играл с ним на бильярде, после чего он уехал. Вечером разбирал прошения. Погода пасмурная утром 4 гр., веч[ером] – 1 гр. мор[оза].
(События дня). Черногорская армия сдалась Австро-Германской армии» [403] .
Царская чета продолжала регулярно обмениваться письмами между собой. Временами вспоминали и о великом князе Михаиле Александровиче. Так, например, Государь Николай II в своем очередном письме от 8 января 1916 г. к супруге в Царское Село писал из Могилева:
«Ты меня спрашиваешь, где Миша? Я уверен, что он вернулся в Гатчину, после того как провел две недели в деревне. Почему ты его не повидаешь? Правда, ты себя недостаточно хорошо чувствовала, чтобы принимать» [404] .
403
Дневник и переписка великого князя Михаила Александровича: 1915–1918. М., 2012. С. 218.
404
Переписка Николая и Александры. М., 2013. С. 454.
В Ставке наступила повседневная будничная штабная работа, которая временами чередовалась с поездками Верховного главнокомандующего на фронт. По поводу смотра войск императором Николаем II в середине января 1916 г. имеются свидетельства все того же жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича:
«14[-го] вечером Государь переехал в свой поезд и ночью отбыл в Бобруйск, куда прибыл 15-го в 10 утра. Бобруйск – крепость, расположенная при слиянии рек Бобруйки и Березины, недалеко от города того же имени. Она находилась рядом с Полесьем в Минской губернии. На станции Государя встретил почетный караул и главнокомандующий Западным фронтом Эверт. Приняв караул и доклад Эверта, Государь произвел смотр полков 1-й казачьей Забайкальской дивизии и Кубанской дивизии. День был ясный, солнечный, но была гололедица. При прохождении падало много лошадей. Это всегда производит нехорошее впечатление. Казаками Государь остался доволен. Вечером вернулись в Могилев» [405] .
405
Спиридович А.И. Великая война и февральская революция (1914–1917). Мн., 2004. С. 259–260.
Английский посол Джордж Бьюкенен отразил в своих мемуарах о подвижках в снабжении русской армии и боевых действиях на фронте за этот период:
«1916 год был отмечен улучшением в деле доставки военного снаряжения из-за границы, а также ростом производства на местных заводах. В то же время, благодаря инициативе земств и городов, в целом ряде районов возникли новые заводы по производству военных материалов. В общем, военные перспективы были более оптимистичными. В Армении, где командовал великий князь Николай Николаевич, армия продвинулась в середине зимы через трудно проходимую гористую местность и в конце февраля (по новому стилю. – В.Х.) заняла Эрзерум. На бессарабском фронте русские, готовые оказать возможную помощь своим западным союзникам, перешли в наступление с целью помочь доблестным защитникам Вердена, которых жестоко теснили немцы. Хотя это наступление и сопровождалось некоторым успехом, оно не достигло результатов, будучи предпринято без достаточной подготовки, при отсутствии необходимого количества аэропланов и других боевых машин» [406] .
406
Бьюкенен Д. Моя миссия в России. Мемуары. М., 2006. С. 198.