Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494
Шрифт:
Летом 1356 г. сын Сижского князя (т.е. правителя одной из ржевских волостей) с помощью литовской силы был посажен в Ржеве (см. выше) {530} . В том же году, осенью Ольгерд напал на Брянск и Смоленск и даже пленил сына смоленского князя {531} . Вскоре после мятежа «отъ лихихъ людей» {532} (партии сторонников ВКЛ?) Брянск оказался полностью во власти ВКЛ («и потом нача обладати Брянскомъ князь велики Литовсюй») {533} . Впрочем, в Смоленске литовцы не закрепились {534} ,
84
То, что в названных летописях указываются отряды из разных городов, имеет принципиальное значение: если от Волока Ламского вполне естественно ожидать подчинение московскому или, точнее, великому князю владимирскому, то от Твери, тем более конца 1350-х гг., этого ждать не приходится. Кроме того, Рогожский летописец отражает, по всей видимости, летописный текст, являющийся первичным по отношению к Никоновской летописи.
Ржевская земля на юго-востоке непосредственно соприкасалась с тверскими владениями. Находившиеся в этом регионе ржевские волости Рясна и Осечен стали известны в 1335 г., когда собранное из новгородцев войско Ивана Калиты «пожже городке Литовьскыи Осеченъ и Рясну и иных городковъ много» {537} . Таким образом, уже довольно давно литовские владения проникли далеко на восток, клином врезавшись в территорию, на которую претендовали Смоленск, Новгород и Тверь. Осечен и Рясна, очевидно, обладали чрезвычайно выгодным стратегическим положением, держа под контролем участок тверской границы и создавая плацдарм для наступления на новоторжские и иные новгородские земли (так, например, в 1335 г. «воеваша Литва Новоторжьскую волость на миру» {538} ), а также, непосредственно, на саму Ржеву (до 1356 г. еще не захватывавшуюся литовскими силами). Уже до 1335 г., хоть и временно, верховья Волги оказались под литовской властью. Из двух упомянутых «литовских городков» Осечен находился на левом берегу Волги, а Рясна несколько восточнее реки. Оба городка прикрывали далеко продвинувшиеся на восток литовские владения.
Установление власти литовских князей в верховьях Волги стало возможным благодаря присоединению Торопецкой земли, отстоявшей к северо-востоку между новгородскими и смоленскими владениями. Торопец в свое время испытал опустошительный набег «литвы» {539} и приблизительно с 1320 г. уже находился в составе ВКЛ {540} . Верховья Ловати, Двины и Волги стали литовскими.
После присоединения Белой (до 1359 г.) территория ВКЛ вышла также и к верховью р. Днепр. Таким образом, верховья трех крупнейших рек Восточной Европы (Двина, Волга и Днепр) в середине XIV в. принадлежали ВКЛ. К тому же Смоленское княжество оказывалось окруженным полукольцом литовских владений, что во многом предопределило его подчинение литовской власти. Смоленск к этому времени лишился почти половины своей территории (Ржева, Белая, Мстиславль). Брянск, с конца XIII в. находившийся в сфере влияния Смоленска и управлявшийся князьями смоленской династии, вскоре после 1356 г. также был включен в состав ВКЛ. Тем самым и течение р. Десны (левый приток Днепра) теперь контролировалось литовской властью.
В 1356-1358 и 1359-1368, 1372-1382 гг. под властью ВКЛ находилась Ржева. Первый, появлявшийся на короткое время, участок литовско-тверской границы (со стороны Ржевы) стал районом конфронтации. В противодействии Литве в верховьях Волги были одинаково заинтересованы Тверь, Москва и Новгород, организовав активное противодействие.
Как верховья Волги, так и город Ржева на ее левом берегу являлись связующим территориальным звеном между Северо-Западной и Северо-Восточной Русью, поэтому мы видим единение сил в борьбе за Ржевскую землю. Впрочем, и ВКЛ настойчиво стремилось сохранить за собой важный стратегический пункт.
Литовская знать, вероятно, осознала превосходство в верхневолжском регионе Москвы, за которой к тому времени стояла почти вся Северо-Восточная Русь, способная противостоять Орде. Поэтому новый великий князь литовский Кейстут в период короткого правления (1381-1382) пошел на компромисс с великим князем московским Дмитрием Ивановичем. Согласно договоренности 1381-1382 гг. ВКЛ уступило
Одна волость — Осуга — осталась за ВКЛ, компенсировав ощутимую территориальную потерю. Занимая течение р. Осуги (левый приток Вазузы), она охватывала южную часть Ржевской земли и тем самым оставляла возможность контролировать ржевскую территорию в целом. В конце XIV в. район волости остался единственным местом соприкосновения владений ВКЛ с тверскими землями, служа своеобразным «мостом» между двумя княжествами.
К короткому времени правления в ВКЛ Кейстута можно отнести начало формирования устойчивого участка литовско-тверской границы, продержавшегося на протяжении почти века с четвертью. Между двумя княжествами появлялись и другие участки общей границы, однако они существовали либо короткий отрезок времени, либо не имели существенного значения.
Буквально на несколько лет устанавливалась литовско-тверская граница между Ржевской землей с тверской стороны и землями Торопца и Белой — с литовской. Дело в том, что Ржева дважды попадала во владение тверских великих князей. Происходило это в 1399 — первых годах XV в. и в 1446 (фактически в 1447) — 1449 гг. В обоих случаях Ржеву уступали великим князьям тверским московские правители, и оба раза город с волостями возвращался к Москве.
Сравнительно более долгий срок сохранялся участок литовско-тверской границы, сформировавшийся после присоединения к ВКЛ территории Вяземского княжества (1403). Таким образом, вместе с периодически зависимым от ВКЛ Фоминско-Березуйским княжеством (низовья р. Осуги и Вазузы, при впадении последней в Волгу) и осколком Ржевской земли (волость Осуга) северо-восточные вяземские пределы составили довольно протяженную линию соприкосновения литовских и тверских владений.
Вяземско-холмская граница (как участок литовско-тверской) имела, вероятно, своеобразный характер, и намечена она может быть лишь условно. Во-первых, между литовскими и тверскими владениями в том регионе существовала полоса незанятых, неосвоенных земель. Это была болотистая местность с островками лиственных лесов (об этом говорит даже название одной из находившихся в окрестностях волости — Ольховец). Археологические данные дают представление о крайней немногочисленности в регионе памятников периода Средневековья {541} . Так может быть описана та часть литовско-тверской границы, что шла к востоку от Фоминско-Березуйских земель.
Во-вторых, дальше обнаруживался противоположный по характеру заселения и освоенности район с чересполосными литовско-тверскими владениями. Крайний северо-восток Вяземского княжества с начала XV в. был отдан в вотчину князьям Крошинским. Волости последних (Тешиновичи, Сукромна, Ольховец, Надславль, Отъезд, Лела) выявляются на территории к востоку от р. Гжать (приток Вазузы) в направлении к можайским землям Великого княжества Московского) {542} . Наиболее близки к тверским землям были, очевидно, волости Сукромна и Отъездец, так как позже они появились в составе тверских уездов. Из грамоты 1530 г. мы узнаём о существовании Сукроменского стана в составе Старицкого уезда, холмских волостях Старый и Новый Отъезд {543} . Позже станы Отвотский и Сукроменский обнаруживаются в Можайском уезде {544} . Вероятно, Сукромна была разделена надвое между двумя уездами — Старицким и Можайским. Вполне возможно, территории обозначенных волостей так переплелись между собой, что их трудно было размежевать, поэтому в будущем мы наблюдаем исчезновение Холмского уезда с системой волостей, а на его месте — появление Холмской волости в составе Старицкого уезда. Очевидно, несколько волостей (в прошлом литовских и тверских) были слиты воедино.
О существовании плотного контакта между литовскими и тверскими владениями говорит целый ряд договорных грамот. Впервые упоминается рубеж между ВКЛ (Смоленском) с великим княжеством Тверским и оговариваются условия владения порубежных мест в литовско-тверском договоре 1427 г. {545} Впрочем, возможно, указанная статья договорных грамот могла касаться также и другого участка литовско-тверской границы (в районе волости Осуги).
Приведем выдержки из договоров, касающиеся особого статуса литовско-тверского пограничья.
Лист перемирный Бориса Александровича, князя великого тверского, з великим князем Витовтом (1427).
А рубежъ отьчыне моего г(о) с(по)дина, деда, великого кн(я)зя Витовъта, по старыне. А который места порубежный потягли будуть к Литве или к Смоленъску, а подать будуть давали ко Тъферы, ино имъ и нинечы тягнути по-старому. А который места порубежъныи потягли будуть ко Тферы, а подать будуть даивали к Литве или к Смоленъску, ино имъ и нинечи тягнути по-давному, а подать давати по-давному {546} .