Первая ночь для дракона

Счастная Елена

– Да, – Вига кивнула, степенно пройдя к постели, и принялась её заправлять, хоть я собиралась сделать это сама. По привычке. – Это его тётка по отцовской линии. Вернее, жена его дяди. Но он её очень почитает. Суровая женщина. Говорят, ведьма. Она осталась вдовой, и его светлость забрал её вместе с сыном из Бергландера в свой новый дом.

В чужой, отобранный силой дом, если быть точной, – добавила я про себя.

– Ещё одна надзирательница, – проворчала тихо. Может быть, Вига даже не услышала.

Мало нам Хардвина, этого въедливого, словно пиявка, дракона.

Кстати, метку свою он с меня так не снял – ещё один необходимый вопрос, который придётся волей-неволей с ним обсудить. Из этих-то стен мне куда деваться?

– А его светлость приехал? – всё же спросила я у Виги.

Этот ночной гость так и не давал мне покоя.

– Я не слышала, – пожала та плечами. – Наверное, нам сообщили бы.

Странно. Если не герцог, то кто?

– А ты видела его? – не поторопилась я отстать от служанки.

Вига замотала головой, быстрыми движениями взбивая подушку.

– Нет. Я здесь недавно. После того как его светлость переехал в этот замок, сюда набрали много новой прислуги.

Вот повезло мне так повезло. Эбреверте, значит, прислуга двери в чужие комнаты открывает, а моя даже не знает, как выглядит его драконья светлость. Как назло!

Вига помогла мне причесаться и зашнуровать платье – то самое, голубое с вышивкой. Я посмотрела на себя в высокое старое зеркало и не смогла припомнить, чтобы когда-то выглядела столь аристократично. Правда, немного смущал слишком широкий ворот, который только непостижимым чудом держался на плечах, открывал до интригующих границ грудь и позволял всем лицезреть густо рассыпанные по коже веснушки.

Позволив мне вдоволь изучить своё отражение, служанка повела меня вниз весьма расторопно, будто мы уже куда-то опаздывали. Я едва успевала вертеть головой: башня казалась просто огромной! Что же говорить обо всей остальной части замка!

Увлекшись разглядыванием Кифенвальдского нутра, я даже не заметила, как мы всё же добрались до столовой. Внутри было, кажется, тихо. Что же, я пришла первой? Вига услужливо распахнула передо мной дверь, я шагнула внутрь, как на каменный островок посреди лавовой реки, и тут же огляделась.

Здесь было удивительно светло и почти пусто. Лишь во главе щедро накрытого бесчисленным количеством закусок стола ко мне лицом сидела высокая женщина в летах. Немного дородная, но не рыхлая. В строгом, не открывающем ничего, кроме кистей рук, платье песочного цвета, из лёгкой шёлковой ткани – умопомрачительно дорогой. Волосы графини закрывал хитро повязанный вокруг головы платок, зато благодаря этому её строгое лицо казалось ещё более выразительным. Глубокие морщины вокруг твёрдо поджатых губ, островатый подбородок и чуть глубоко посаженные глаза под плавно изогнутыми бровями – из этой темноты она сейчас изучала меня так, словно скорлупку с ореха снимала. Крылья её тонкого носа дёрнулись, когда она закончила беглый осмотр.

– Доброе утро, ваше сиятельство. – Я присела в книксене, зная, что не ошиблась.

– Доброе, эфри Вурцер, – голос женщины оказался густым, но не низким. Даже приятным и пробирающим до самого нутра. –

Вы очень милы.

– Благодарю.

Вот и думай, что это значит: то ли одобрение, то ли снисхождение. Мол, могла бы быть и лучше, но и так сойдёт. Ох уж мне эти высокородные дамы!

Я бегло окинула взглядом все свободные места по обе стороны от графини и выбрала то, что справа. Но едва только собралась сесть на отодвинутый слугой стул, как подол платья качнулся от пронёсшегося по ногам потока воздуха – и в открывшуюся дверь вошла слегка бледная остроскулая девица с собранными под сетку в солидный пучок светлыми волосами.

Она чуть замешкалась, заметив сначала Лотбергу, а затем меня, но уверенно прошла дальше, вежливо пожелав всем доброго утра. Графиня и её проводила спокойным, но до едкости внимательным взглядом. Словно мы были послушницами обители, а она – настоятельницей. Хотя какая тут обитель, кого смешить! Всё тут устроено как раз наоборот.

– Маргит Одланд, – усевшись рядом со мной, представилась белокурая эфри.

– Очень приятно, – я улыбнулась, едва удерживаясь от того, чтобы не посмотреть на графиню, которая преспокойно завтракала и пока молчала.

А с виду она вполне доброжелательная и приятная. Однако предупреждение Виги не давало мне расслабиться в её обществе. Тут точно кроется какой-то подвох!

– Я слышала, вчера вы немало вспенили кровь нашему любезному Хардвину, эфри Вурцер, – вновь заговорила Маргит и подняла на меня холодный взгляд, с невероятным достоинством зачерпывая овсянку из глубокой чашки.

Черты её казались выразительными, но иссушенными сдержанным нравом: довольно полные губы сжаты едва не в ниточку, удивительно яркие голубые глаза прищурены. Как будто она заранее была настроена подозрительно ко всем моим словам.

– Так уж вышло. С его милостью, – я едва не добавила “драконьей”, – порой сложно общаться спокойно.

Графиня фон Вальд тихо усмехнулась.

– Жалеете, что кровь “любезному Харвинду” удалось вспенить не вам? – умело подцепила она Маргит.

Та лишь дёрнула плечом, явно подбирая достойный ответ. Но от него её спасло появление ещё одной эфри.

Мы с ней даже оказались чем-то похожи: такие же рыжие, чуть вьющиеся волосы, лёгкая россыпь веснушек по щекам. Другие же, что наверняка усеивали её плечи и грудь, она спрятала под высоким воротом бледно-розового, отделанного кружевом платья. Девушка почтительно приветствовала графиню книксеном и села напротив меня.

– Николь фон Тейх, – представилась звонко и жизнерадостно. – Так приятно встретить здесь уроженку родных земель!

Я взглянула на неё, опустив запястья на край стола. Это что ещё за новости? Но девушка смотрела на меня с такой искренней приветливостью, что стало даже совестно.

– Простите?..

– Просто среди тех, кто родился на землях вокруг Кифенвальда, рыжина, как у нас с вами, не такая уж редкость, – проговорила Николь уже не так уверенно.

– Если честно, я не помню, где родилась… – отговорилась я, не желая любезничать, а уж тем более откровенничать.