Первая ночь для дракона
Шрифт:
Графиня покачала головой.
– Вигхарт не карает просто так.
– Кажется, об этом уже поздно говорить после того, как закончилась война. Во время которой он карал вволю.
Лотберга улыбнулась.
– Вы ещё и проницательны. – Она помолчала. – Сегодня ближе к вечеру я пришлю за вами служанку. Можно сказать, зову в гости. Поболтаем. Мне хочется узнать вас получше.
– Именно меня или?..
– И вас тоже, – лаконично закончила она возможные пререкания.
– Знаете, я не вижу в том особого смысла, – я пожала плечами, – и не желаю участвовать во всей
– Я против гонок до постели кого бы то ни было, – голос графини стал вдруг жёстче. – Но ведь можно оставить место для обычного человеческого разговора? Раз уж вы здесь.
Она так смотрела на меня в этот миг, словно мои циничные слова задели её лично. Похоже, к племяннику она относится весьма тепло, хоть, если честно, я и не понимала, чем этот каменный ящер заслужил подобную любовь. Да его взглядом можно из каждой эфри сделать по ледяной статуе для сада.
– Хорошо. Я приду, ваше сиятельство, – пришлось согласиться.
Надо же как-то коротать здесь время до тех пор, пока его многоликая светлость не отправил меня восвояси.
И как бы безразлично я ни старалась относиться ко всему, что теперь творилось вокруг меня, а всё равно перед личной встречей с графиней волновалась. Мы не встретились с ней ни на обеде, ни за ужином – как будто она куда-то выехала из замка. Герцог тоже не почтил эфри своим присутствием, а когда я попыталась напроситься на встречу с ним, его оруженосец ясно дал понять, что сейчас его светлость очень занят.
И ближе к ночи я уже поверила в то, что графиня обо мне забыла, но от неё и правда пришла служанка – гораздо старше и солиднее моей Виги – и попросила следовать за ней.
Мы, кажется, ушли совсем в другую часть замка: здесь не было обширных круглых площадок, их сменили длинные переходы и коридоры. Покои графини, видимо, были огромными, потому что занимали едва не целый ярус в южном крыле Кифенвальда.
Лотберга ждала меня у камина, который в летнюю пору растапливался, похоже, очень редко. Маленький столик на гнутых ножках был накрыт к чаю, и по комнате струился тонкий фруктовый аромат свежезаваренного напитка.
– Проходите, – подозвала меня женщина, когда я в лёгкой нерешительности встала у дверей.
– Добрый вечер, – поздоровалась зачем-то. – Это вы, ваше сиятельство, или герцог Виесский?
Графиня только коротко рассмеялась на мои слова. А чего она хотела после того представления, что устроил Вигхарт?
– Герцог неохотно обращается женщинами. Только в самых крайних случаях. А наша с вами встреча к ним явно не относится. – Она указала рукой на свободное кресло, поднять или передвинуть которое, наверное, невозможно на голодный желудок.
И вообще, всё это обставленное солидной мебелью жильё, укрытое коврами и шкурами на полу, освещённое множеством свечей в тяжёлых канделябрах, отчего-то навевало на меня робость. Похоже, тётушка Вигхарта во всём любила основательность.
– Так откуда вы знали, что герцог здесь? – вдруг спросила она. Я, уже взявшись за подлокотники и собираясь садиться, застыла на миг. Но, даже не заметив моего смятения, графиня продолжила: – Ведь вы спрашивали
Вот это очень щекотливый вопрос. Думала, мы к нему уже не вернёмся. И теперь, после встречи с фон Вальдом, я была уверена, что рассказывать подробности никому не стоит.
– Видела сон, – ответила я уверенно. – Знаете, бывают такие вещие сны. Очень яркие. Прямо-таки натуральные. Вот мне показалось, что со мной случилось нечто подобное. Только и всего.
Женщина слегка укоризненно прищурилась: не поверила. Да и ладно. Версия озвучена, соглашаться с ней или нет – дело уже не моё.
– Очень любопытно, – протянула графиня. – Мне кажется, вы таите в себе много сюрпризов. И я собираюсь сегодня выяснить, нет ли среди них совсем уж неприятных.
– Что значит, выяснить? – насторожилась я, едва пригубив терпкого чая из пузатой чашки. – И как, позвольте узнать?
Лотберга снисходительно усмехнулась, проведя кончиком пальца по краю своей чашки – пустой.
– Дело в том, что я уже разговаривала со всеми эфри. Вы же приехали только вчера. И потому я очень хочу поскорее заполнить этот пробел. Вы мне кажетесь очень интересной. Скажу больше: вы мне симпатичны. – Она чуть помолчала, давая усвоить её слова. Неожиданные, надо признать! – А потому я прошу вас с остальными девушками быть осторожнее. За светскими улыбками порой скрывается второй ряд очень острых зубов. Протянете руку – и вас больно укусят. А они все – не сомневайтесь! – так или иначе хотят быть на месте избранной Вигхартом. Ни одно сердце, в которое мне удалось заглянуть, не заполнено любовью и привязанностями настолько сильными, чтобы они помешали возжелать забраться выше в этой лестнице жизни.
– А ребёнок от герцога – это лестница? – я недоуменно улыбнулась.
– Это как посмотреть. Но вы, кажется, видите в том только ошейник.
– Да, их стало слишком много последнее время.
Я невольно коснулась вдруг с новой силой вспыхнувшей на плече метки. Она – тоже поводок, на котором меня держит его светлость. Неужели у всех остальных девушек такие же?
Вряд ли.
Мы вновь немного помолчали. Я – гадая, чего же всё-таки хочет от меня графиня. Она – словно бы размышляя над чем-то. А то, может, и выжидая.
Горячая чашка грела ладони. Чай густым нектаром разливался по горлу при каждом глотке. И всё было бы вполне обычно и даже умиротворённо, если бы я вдруг не почувствовала, как у меня плывёт в голове.
Я опустила помутневший взгляд в посудину, на дне которой плавали только мелкие обрывки чайных листьев и каких-то трав.
– Что в нём? – едва пошевелила языком.
Посмотрела на Лотбергу, но увидела вместо неё только расплывчатое пятно.
– Это мой особый рецепт. Открывает разум и душу, – ровно проговорила клякса голосом графини. – Вы сильная девушка. Подобные меры просто необходимы. Не беспокойтесь, никакого вреда для вас не будет.