Первая ночь
Шрифт:
— Итак, вы забыли ту маленькую новость, которую я сообщил вам прежде хорошей. Придется повторить. Китайский судья согласен освободить Кейру, если мы предоставим ее паспорт через шесть дней. Поскольку пропуск на волю лежит на дне реки, нам нужен новый. В отсутствие заинтересованного лица и в такие короткие сроки его практически невозможно оформить. Теперь понимаете, какая у нас проблема?
— Всего шесть дней?
— Минус один на то, чтобы попасть в Чэнду; значит, на изготовление паспорта остается пять дней. Без чуда нам не обойтись.
— Паспорт
— На случай, если легочная инфекция затронула ваш мозг, сообщаю: я не пограничник! Вообще-то. если срок документа не истек, он вполне сгодится. Но к чему этот вопрос?
— У Кейры двойное гражданство — французское и английское. С мозгами у меня все в порядке, спасибо, что спросили, и я очень хорошо помню, что в Китай она въехала по британскому паспорту, в него ей поставили визу, я сам забирал наши документы в турагентстве. Паспорт Кейра всегда держала при себе. Мы перетряхнули ее сумку, когда нашли микрофон, и я уверен, что французского паспорта там не было.
— Радостная новость, но тогда где он? Не хочу вас огорчать, но у нас почти нет времени на поиски.
— Я понятия не имею, где может быть этот треклятый паспорт…
— Мы не слишком продвинулись. Я сделаю несколько звонков и вернусь. Ваша тетушка и ваша мама ждут за дверью, не хочу, чтобы они считали нас невежами.
Уолтер вышел, а мама и тетушка Элена вошли. Мама устроилась в кресле и молча включила телевизор, висевший на стене напротив кровати. Элена улыбнулась.
— Уолтер — очаровательный человек, правда? — спросила она, присаживаясь на краешек кровати.
Я бросил на нее многозначительный взгляд: не стоило говорить об этом при маме.
— И красивый, ты не находишь? — продолжила она, игнорируя мой намек.
Не отворачиваясь от экрана, мама ответила вместо меня:
— И к тому же молодой, если хочешь знать мое мнение! Но не обращайте на меня внимания! Мой сын «по-мужски» поговорил со своим другом, а теперь беседует с теткой, что может быть естественней; матери не в счет! Как только передача закончится, пойду поболтаю с сестрами. Кто знает, возможно, они сообщат мне новости о сыне.
— Теперь ты понимаешь истоки выражения «греческая трагедия»… — Элена украдкой подмигнула мне, а мама убрала звук, чтобы не упустить ни слова из нашего разговора.
Мама смотрела документальный фильм о кочевых племенах, населявших высокогорные тибетские плато.
— Надоело, в пятый раз показывают, — вздохнула она, выключая телевизор. — Почему у тебя такое лицо?
— В фильме была маленькая девочка?
— Не знаю, возможно, а что?
Я предпочел не отвечать. В дверь постучал Уолтер. Элена предложила ему сходить в кафетерий, чтобы ее сестра могла единолично насладиться общением с сыном. Уолтер не заставил себя уговаривать.
— Чтобы я насладилась общением с сыном… Как же, как же! — воскликнула мама, как только за ними закрылась дверь. — Ведет себя, как юная барышня. Просто смешно.
— Влюбиться
— Она счастлива не потому, что влюблена, а потому, что за ней ухаживают.
— А ты сама могла бы начать новую жизнь? Ты достаточно долго носишь траур. Впустив в свой дом другого человека, ты не забудешь папу.
— Удивительно слышать такое от тебя! В моем доме не будет другого мужчины, кроме твоего отца. Он лежит в могиле, но остается со мной, я говорю с ним каждый день, когда просыпаюсь, вожусь на кухне, занимаюсь цветами на террасе, иду по дороге в деревню и вечером, перед сном. Твоего отца больше нет, но я не одинока. Элена — другое дело, ей не повезло встретить такого человека, как мой муж.
— Лишний повод позволить ей флиртовать, согласна?
— Я желаю твоей тетке счастья, но не с другом моего сына. Возможно, я старомодна, но каждый имеет право на недостатки. Ей следовало увлечься другом Уолтера, который приходил навестить тебя.
Я сел на постели. Мама тут же принялась поправлять мне подушки.
— Что за друг?
— Не знаю, я видела его в коридоре несколько дней назад, ты еще спал. Мы не познакомились — когда я вошла, он как раз уходил. Высокий, статный, загорелый, очень элегантный. И лет на двадцать старше Элены.
— И ты даже предположить не можешь, кто он такой?
— Я едва его видела. Теперь отдыхай и набирайся сил. Давай сменим тему, я слышу воркование наших голубков в коридоре, они вот-вот войдут.
Элене с мамой нужно было поторопиться, чтобы успеть на паром. Уолтер проводил их до лифта и вернулся.
— Ваша тетушка поведала мне несколько уморительных эпизодов из вашего детства.
— Да уж, веселья тогда хватало!
— Вас что-то беспокоит, Эдриен?
— Мама сказала, что несколько дней назад какой-то ваш друг приходил навестить меня. Кто это был, Уолтер?
— Ваша матушка, должно быть, ошиблась. Наверное, это был один из посетителей, да, именно так, пожилой господин искал палату родственницы, я послал его в сестринскую.
— Думаю, я знаю, как достать паспорт Кейры.
— Вот это уже интересно, рассказывайте.
— Попросим помощи у ее сестры Жанны.
— Вы знаете, как с ней связаться?
— Да… вернее, нет, — смущенно ответил я.
— Так да или нет?
— Я до сих пор не рассказал ей о случившемся.
— За три месяца?
— Мне не хватило мужества сообщить ей о смерти Кейры по телефону, а ехать в Париж не было сил.
— Позорное малодушие! Вы хоть понимаете, как она волнуется? Но почему она сама не дала о себе знать?
— Случалось, Жанна и Кейра месяцами не общались.
— Вам следует как можно скорее ей позвонить, сегодня же, вам ясно, Эдриен?
— Нет, я должен с ней увидеться.
— Не смешите меня, вы прикованы к постели, а времени у нас нет, — возразил Уолтер, протягивая мне телефонную трубку. — Договоритесь со своей совестью и звоните немедленно.