Первая раса. Высоко над радугой

Флейтинг-Данн Анастасия

Герр Райер был не просто кем-то из персонала, кто готов был выслушать. Он стал самым настоящим другом. У них были свои тайны.

Риса достала из кармана крупную коралловую бусину – подарок герра Райера. Закрыла глаза и прикоснулась к шарику губами.

С тех пор как девочка начала интересоваться камнями, мужчина периодически радовал её небольшими гостинцами. Самым первым в её коллекции оказался шарик из зелёного «кошачьего глаза».

– Он научит тебя быть более благоразумной, – сообщил герр Райер, а Риса про себя

посмеялась: как камень может научить чему-то?

Затем к зелёному шарику присоединились ещё три: из горного хрусталя, обсидиана и нефрита. На успешное окончание учебного года Риса получила свой последний, кроваво-красный.

В справочнике герра Райера, который теперь прописался на её столе, она прочла, что коралл является мощной защитой своего хозяина. В чём крылась эта защита, девочка не знала, но по опыту, пусть и небольшому, знала: нужно лишь подождать, и осознание придёт.

Свет солнца что-то загородило, и Риса приоткрыла один глаз.

– Мадемаузель, вы выбрали не лучшее время и место для сна, – заметил склонившийся над ней Хитоми.

– Мадемуазель не приходится выбирать, – усмехнулась Риса, поспешно пряча шарик в карман. – Тебя что, опять выгнали?

– Ах, там всё равно ничего нового, – Хитоми сел рядом, – всё как всегда. А с тобой что? Опять неинтересный урок?

– Что в этом может быть интересного? – пожала плечами Риса. – Мальчики и девочки, пестики и тычинки, и краснеющая фрау Хольм. Всё как всегда.

– Уже дошли до механики? – Хитоми учился в параллельном классе, и занятия по половому воспитанию им ещё только предстояли.

– Нет. Если я правильно поняла, это будет позже. Пока только лирика, цветочки и бабочки. – Она закрыла глаза, подставляя лицо солнцу. – Ты как меня нашёл?

Хитоми сорвал маргаритку, чьи сёстры в изобилии цвели на холме, и, протянув её Рисе, продекламировал:

– Меня вели сюда глаза и сердце.

Риса окинула его неверящим взглядом, спросила с усмешкой:

– Ты чего это? Только не говори, что влюбился. Мы друзья, нам нельзя.

– Вовсе я не влюбился, – Хитоми мягко ударил её в плечо. – Просто ты шуток не понимаешь.

Риса снова подняла глаза к небу. Ветер как будто ладошкой провёл по лицу и волосам. Солнце припекало. А впереди была целая жизнь.

– Черепаха! – вдруг вскрикнула девочка, задирая вверх ладонь со шрамом, стараясь дотянуться до облака.

Хитоми проследил за тем, куда указывала Риса. Действительно, по небу, перекатываясь с боку на бок, плыло большое земноводное. Мальчик про себя в очередной раз отметил, что если бы не подсказка подруги, он ни за что не разглядел бы в облаке черепаху.

– Какая же ты фантазёрка, – хмыкнул он, приподнимаясь на локте.

Риса заложила руки за голову. Сама она совсем не понимала, как можно не видеть столь очевидные вещи, будь то фигура из облаков или картинки в причудливых узорах на пледе. Хитоми иногда был совсем

как взрослые! С тоски можно удавиться, только подумав, что Риса тоже могла бы быть такой.

– Через неделю приедет отец.

– Ого, наконец-то, – присвистнула Риса. – Давно его не было, верно?

– Угу, – Хитоми кивнул, а после паузы нехотя добавил: – Мне кажется, он скоро совсем перестанет приезжать.

– С какой радости? – Риса села. – Почему ты так думаешь?

– Ну, – парнишка откинул от лица длинные пряди фиолетовых волос, – он намекнул мне в прошлый раз. Сказал, у него новая подружка, которая не в восторге, что он её оставляет. – Хитоми хмыкнул. – Стерва.

– Думаю, ты преувеличиваешь, – Риса заложила цветок маргаритки за ухо. – Он так не поступит. Тем более, не бросит тебя из-за подружки.

– Конечно нет, – с горечью отозвался Хитоми. – Он уже бросил меня с бабушкой, а сам уехал. Работа была важнее. Даже не потрудился найти няньку, чтобы забрать меня с собой. – Мальчик невесело усмехнулся. – Я ему уже ни в чём не верю.

Солнце на миг заслонил проплывающий по небу мастодонт. Риса зябко поёжилась – в тени стало необычно прохладно. Она встала, поправила футболку.

– Пойдём, пройдёмся.

Подростки двинулись по территории интерната, уже не боясь быть увиденными. Хитоми всё равно выгнали с урока, а Риса вполне могла сказать, что медсестра рекомендовала ей выйти на свежий воздух.

– Помнишь, мы в мае уезжали с группой? – спросила девочка, чтобы как-то отвлечь Хитоми от грустных мыслей.

– Ещё бы не помнить, – буркнул Хитоми. – Вы ездили в Альпы, а нас отправили в пансион за город.

– А помнишь, нам задали «Маленьких дикарей» на внеклассное чтение? Мы с Аби как раз тогда дочитали, и ехали с мыслью, что и мы всю неделю будем жить на природе, совсем как индейцы.

– Не читал, – буркнул Хитоми: если уж взялся обижаться, так ничему не даст сломить себя на этом пути.

– Мы надеялись, что и у нас всё будет так же интересно, как у Яна с Сэмом. Что будем вести дикий образ жизни, жечь костры, сплавляться на байдарках. Ведь это было так здорово! – Риса мечтательно улыбнулась. – Мы конечно не надеялись, что будем сами строить типи, или шить мокасины. Но, по крайней мере, ждали, что нас научат чему-то полезному. Типа собирать травы, или фильтровать воду…

– Ну?

– Гну. Никто об этом и не подумал, – вздохнула Риса. – Зачем всё это городским детишкам? В походы мы ходили, не соврать, два раза. Костёр жгли только в специальном очаге. Даже воду пили из бутылок. И что толку выезжать в горы, когда то же самое можно было сделать и у нас?

– Действительно.

– Знаешь, не всегда всё идёт так, как мы того хотим, – девочка положила руку на плечо Хитоми. – Но это не значит, что всё плохо. Нужно уметь видеть и хорошее. Аби вот поймала белку и принесла её в кампус.