Первая Вечерняя Звезда
Шрифт:
– А плакать мы перестанем, – сказал доктор. – Нам, мужчинам, стыдно плакать.
– Угу, – нахмурившись, согласился Бориска.
С тех пор прошло так много времени, что можно бы и забыть о докторе, но Бориска до сих пор помнит даже то, как тот уходил, на ходу надевая шляпу.
Гораздо позже доктора в гости к ним приехала бабушка, папина мама. Она жила в деревне – но не в той, где была их дача, а в другой.
– Наконец-то собралась проведать вас, – сказала бабушка, остановившись в коридоре, чтобы отдышаться. – Высоко живёте, – пожаловалась
– Я здесь! – Бориска выбежал из комнаты.
– Вырос, совсем вырос! – нагнулась к нему бабушка. – Поди, забыл меня? – спросила она, отдавая кулёчек с конфетами, и добавила: – Это тебе зайчик серенький прислал. Я собралась ехать в город, иду на станцию, а он догоняет меня и спрашивает: «Ты, бабушка, к Бориске едешь?» – «К нему», – отвечаю. «Тогда отдай, – говорит, – подарок. Пусть грызёт конфеты и меня вспоминает».
– Надо было привезти зайца с собой, – сказал Бориска, – мы бы с ним играли и вместе спали на моей кровати.
– Как же, стал он ждать, пока я его позову! Сунул мне кулёчек с конфетами, да как сиганёт через улицу – только его и видела.
– Когда ты поедешь к нам в следующий раз, – сказал Бориска, – обязательно позови его, скажи, что я хочу подарить ему вкусную морковку. Не забудешь?
– Запомню… Как ты велишь, так и скажу…
Бабушка гостила целую неделю. По вечерам, когда надо было ложиться спать, она подсаживалась к Борискиной кровати и рассказывала ему сказки, которых не было ни в одной из Борискиных книжек. А ещё она рассказывала про то давнее время, когда была совсем молодой. И это время казалось Бориске тоже сказочным, совсем не похожим на сейчасное.
– Не знаю, как где было, – рассказывала бабушка, – а в нашей деревне запрещалось собирать в лесу ягоды раньше срока, пока они не поспеют. И все мы осуждали и стыдили того, кто нарушал запрет. Зато, помню, как пойдешь собирать, подойдёшь к кусту смородины, – ягод на нём черным-черно. И все крупные, спелые…
Бориска слушал, смотрел на коричневые, будто бы загоревшие бабушкины руки, на белый платочек, который она никогда не снимала, и ему казалось, что ни у кого на свете нет такой хорошей бабушки.
…Было о чём вспомнить Бориске. Жизнь его уже переполнилась встречами. Да разве мог он забыть конопатую Настю из второго подъезда, которой прошлой осенью подарил своего резинового бегемота Ваську?
А Кольку из соседнего дома, который подарил ему поломанный грузовик?
Наверное – нет! И может же так случиться! Вдруг Бориска станет самым главным генералом, и у него окажется так много орденов, что они не уместятся на груди и придётся выбирать, какие из них носить сегодня, а какие – завтра?
Тогда Колька, тоже славный командир, но не такой заслуженный, как Бориска, скажет:
– Я читал о твоих подвигах, но теперь вижу, что ты гораздо храбрее, чем я думал.
Бориска ответит:
– Что ты! Твои подвиги больше моих.
Настя вспомнит:
– Вы,
Доктор, приподняв при встрече шляпу, заметит:
– Я, когда лечил вас, предвидел, каким вы станете. Храбрые люди никогда не плачут из-за всякой всячины.
А бабушка, уже совсем-совсем старенькая, припомнит, как она приносила Бориске подарок от серого зайца…
А разве сможет Бориска забыть когда-нибудь о Буке, о Машеньке, о Сороке? И они ведь тоже не забудут о нем…
Вот о чем думал Бориска, пока друзья шли по невидимой, но, наверное, самой короткой дороге к рябине с пушистыми цветами. И Бориске казалось, что когда они придут и спросят о рябине у первой кудрявой берёзы, та сразу скажет:
– Как же, помню, помню… Рябина часто угощала дроздов вкусными завтраками. Её год тому назад выкопал и унёс человек… Как ей живётся на новом месте?
Но ничего такого не произошло… Когда друзья дошли до склона, который начинался от небольшого озерца, заросшего жёлтыми кувшинками, никто не знал, куда идти дальше.
– Ты не помнишь, где жила рябина с пушистыми цветами? – спросила Машенька у зелёной ящерицы, гревшейся на камне.
– Где-то недалеко от моего камня, – ответила ящерица. – Если вы спрашиваете о той, которую выкопали.
– Да, именно о ней. Не можешь ли ты показать нам точнее – где?
< image l:href="#" />– А зачем? Ведь её всё равно больше нет. Кроме того, у меня память неважная, и я могу показать вам совсем неверное место…
– Мы напрасно теряем время, – сказал Бук. – Вон, невдалеке, растут берёзы. Пусть Сорока слетает и спросит у них.
Сорока долго стрекотала, усевшись на верхушку одной из берёз. Потом она перепрыгивала с ветки на ветку и смотрела то в одну, то в другую сторону.
– Узнала? – спросил Бориска, когда Сорока прилетела назад.
– Берёзы говорят, что рябина с пушистыми цветами росла как раз на том самом месте, где мы стоим.
– Ха! – сказала ящерица. – У них память ещё более неважная, чем у меня.
– В чём дело, кого вы ищете? – спросил пролетавший мимо чёрный дятел.
– Рябину с пушистыми цветами, – сказали друзья хором.
– А! – сказал дятел и, описав в воздухе круг, уселся на камень, спугнув ящерицу. – Рябину унесли в прошлом году, – пояснил он, сложив на спине свои блестящие крылья. – Это было летом, в середине июня. А потом пришла осень, выпал первый снег, и склон стал светлым-светлым, как зимняя горка. В тот день белочка поздравила меня с морозным утром и чистым снегом, а я сказал ей: «Смотри, ямку, которая осталась от рябины с пушистыми цветами, засыпает снег!» А после пришла длинная зима, и снега нападало столько, что даже молоденькие сосны стояли в нём по пояс. Весной, когда ручьи смыли снег, ямка почти совсем заровнялась, а в мае заросла травой. Сейчас там живёт жужелица.