Первая звезда на моем небосклоне
Шрифт:
— Пошли.
— Послушай, Куп… Понимаю, ты разозлился, и я не стану винить…
— О, нет. Я не злюсь. Я вне себя от злости.
Он снова как клешнями схватил ее руку, не причиняя боль, просто держал, чтобы не вырвалась.
Слишком скоро они очутились у него в квартире, однако теперь, когда Купер притащил ее сюда, казалось, не знал, что же с ней делать. Идеальный момент броситься в кухню.
— Ты голоден? Я тебе сделаю омлет.
— Я не хочу есть, — задумчиво протянул Купер. — Просто пытаюсь решить, как хочу это сделать — грубо или помягче.
Пайпер подняла руку.
— Голосую
— У тебя нет права голоса. — Он бросил куртку на спинку дивана. — Давай проясним… Драку начала ты?
— Формально.
— Формально?
— Ситуация давно назревала, но…
— И ты решила, что лучший способ справиться с ситуацией — подстеречь бывшего лайнбекера «Клемсонских тигров» в подворотне? Я правильно понял?
— Если уступишь задире хоть пядь…
— Будь тебе двенадцать, это имело бы смысл!
Не успела она с ним согласиться, как Купер на нее накинулся.
— Если у тебя были проблемы с Джоной, тебе следовало прийти ко мне.
Пайпер тут же вспыхнула как спичка.
— Я сама справляюсь со своими проблемами.
— Больше нет, черт возьми. Мне либо вышвырнуть твою задницу, либо… либо… — Казалось ему трудно придумать что — то более страшное, хотя увольнение лично для Пайпер стояло номером один в списке ужасов. — Либо отшлепать.
— Ты шутишь.
Купер и вправду задумался.
— Угу, — задумчиво сказал он. — Полагаю, да.
Длинной рукой дотянулся до нее, обхватил за талию, поднял и потащил к дивану. И мгновением позже перевернул и разложил поперек коленей.
Пайпер заморгала.
Ладонь тяжело опустилась на мягкую часть. Кровь бросилась Пайпер в лицо.
— Ой! О, боже! Ты надо мной смеешься!
Еще шлепок.
— Это похоже на шутку?
Шмяк.
— Похоже, ты сбрендил.
— Не чувствовал себя более в здравом уме.
Шмяк. Шмяк.
— Это нечестно по разным причинам. Не знаю, даже с какой начать. Ой! Нет, как раз знаю! Я позвоню своему адвокату.
— У тебя нет адвоката. — Еще шлепок. — И кроме того, ты что, не читала? Грубый секс нынче считается веселой забавой.
— Только по взаимному согласию! Прекрати! Похоже, что я согласна?
— Если бы не согласилась, я бы сейчас был на заднице.
Что правда, то правда. Она вряд ли беспомощное существо. Пайпер вытерпела еще шлепок, потом скрипнула зубами.
— Не хочу причинить тебе боль.
— Переживай за себя.
Еще удар. Потом рука застыла. Ладонь опустилась на ягодицы, которые горели. Помедлила. Потерла.
— Купер Грэхем! Ты меня лапаешь.
— Да нет.
Он скользнул рукой между ее ног, ухватил через джинсы, голос вот — вот выдаст хрипотцу, от которой Пайпер, ощутив желание, слабела. Сначала она вовлеклась в игру на детской площадке, а теперь позволила театральным действиям пещерного человека возбудить ее. Просто неисправима. И несмотря на все увещевания и укоры, которыми Пайпер награждала себя, ей было все равно.
— Прошу прощения, — сказала она таким же, как у него, хриплым голосом.
Купер сунул руку ей под футболку с «Медведями» и прошелся большими пальцами по спине. Задержался
— У тебя чересчур много одежды…
Пайпер не поняла, то ли с его помощью, то ли сама переместилась, но в мгновение ока уже была у Купера на коленях, оседлав его, упираясь коленями в мягкую обивку дивана по обеим сторонам его бедер.
Купер сжал ее в объятиях. Пайпер обняла за шею и уставилась в вырезанное как из гранита лицо.
— Мы в самом деле собираемся этим заняться?
Лоб Купера прочертили морщины.
— Похоже на то.
Ей тоже так показалось.
— Что насчет твоей щепетильности? Я все еще твой сотрудник.
Он наклонился вперед и прикусил ей нижнюю губу.
— Ты не сотрудник. Ты помеха.
Пайпер ткнулась носом в ямочку на его подбородке.
— Чему?
— Моему умственному спокойствию.
Вот это она прекрасно понимала.
Купер потерся губами о ее.
— А как с твоей щепетильностью?
— Временно отсутствует, — пробормотала Пайпер.
Он отыскал уголок ее рта.
— Ни одну женщину не шлепал в жизни. Даже в голову не приходило. Черт, как здорово.
Пайпер подавила желание потереть саднившую задницу.
— Один удар не повредит.
Купер отстранился так, что она уставилась прямо в затуманенные золотисто — карие глаза.
— Я все еще зол на тебя как черт, — предупредил он.
— Я поняла. — Она встретила прямо его взгляд. — Если тебя утешит, я на себя зла больше.
Может быть, это Купера удовлетворило, потому что он дотронулся губами до ее шеи.
— Обещаешь, что больше не будешь драться с моими ребятами?
Пайпер наклонила голову, чтобы дать ему побольше места.
— Обещаю.
«Только если они будут присматривать за тобой».
Он снял ее с колен.
— Ладно. Тогда давай закончим с этим.
Пайпер пропала. Отчаянно и опрометчиво. Она потянула за подол футболку и стащила через голову.
Не успели они оглянуться, как оба очутились обнаженными на диване. Даже короткая передышка, пока Купер натягивал презерватив, не погасила ее желание. Ей хотелось одного — грязного, преступающего все запреты секса с этим парнем. И может, может быть, заставить его потерять голову, как случилось с ним последний раз.
Впрочем, Купер не стал играть в ее игру.
— Держите при себе ручонки, леди, — предупредил он, когда Пайпер потянулась к нему.
— Ты тоже, — ответила она. — Нет. Погоди. Можешь тянуть свои руки ко всему, что нравится.
И он последовал совету.
Пайпер оседлала его, в такой позиции пальцам Купера ничего не мешало, лаская, разгуляться. Глаза у него потемнели, блестя от желания, однако взгляды больше не пересекались. Ни Пайпер, ни Купер не хотели большей близости.
Пайпер склонилась к его губам, даря глубокий поцелуй, поцелуй, в котором чувствовалось нечто более для нее значимое. Купер зарылся рукой ей в волосы, удерживая на месте. Губы, языки, зубы сталкивались и вели битву. Пайпер было хотела схватить Купера, однако он не позволил. Толкнул на мягкий диван и, нажав, развел ей бедра. Осмотрел и предъявил права на то, что Пайпер с такой готовностью предлагала.