Первенец
Шрифт:
Дядя согласился с моей точкой зрения, и мы вернулись к церкви. Нищенки там не было. Но и дворик уже не был пуст, тоненький ручеек прихожан тянулся к входу в храм, а у ворот сидели нищие, по-своему живописный и несчастный вид которых выдавал их подлинность. Мы с дядей щедро одарили их, а затем я описал им старуху в надежде, что они подскажут, где ее искать. Однако они в один голос заявили, что такой здесь никогда не было, а уж они-то знают своих наперечет и, кстати сказать, никогда не допустят, чтобы чужак перебегал им дорогу возле этой церкви, которую они считают своей.
Мы
– А может быть, это очередная вариация на все ту же тему?
– Вполне вероятно, - ответил дядя Самсон.
– Но бить тревогу рано...
Я с досадой перебил:
– А бей не бей, проку от этого мало. Закрутит так, что и не пикнешь.
Дядя посмотрел на меня и осуждающе покачал головой.
– Я вижу, Нестор, ты опять поддаешься пораженческим настроениям. Это скверно, более чем скверно, это опасно. Ну вот что, не знаю как ты, а я проголодался и испытываю потребность немедленно сунуть что-нибудь в рот. Вон, посмотри-ка, не забегаловка ли на той стороне?
– Пошли домой, Агата накормит нас, - возразил я.
– Нам нужно поговорить, обсудить положение, но совсем не обязательно посвящать во все эти дела беременную женщину. Поэтому забегаловка лучше. А заодно и разопьем бутылочку.
Мы купили в магазине бутылку водки, а затем отправились в кафе, которое высмотрел дядя Самсон. Внутри было чисто и спокойно. Мы заняли столик в углу, и пришла официантка, чтобы обслужить нас. Это была Фенечка Александровна. Она обрадовалась, увидев меня.
– А я теперь работаю здесь, - сказала Фенечка Александровна, после того как я представил ее дяде Самсону.
– Место хорошее, я им дорожу.
– Тогда обслужите нас поскорее, - усмехнулся дядя Самсон, - и мы напишем в книге отзывов благодарность вам.
Странная мысль пронеслась, сверкнула в моей голове.
– Погоди, Феня, - сказал я, - один важный вопрос... Как твоя дочь?
– Роза? О, она как всегда...
– Нет, не Роза, - перебил я, - другая... Глория.
Фенечка Александровна с печальным изумлением уставилась на меня.
– Но ты же знаешь, Нестор, ее больше нет с нами, она погибла... Неужели ты забыл это?
– Погибла? Ты уверена?
– Да что с тобой?! Это даже... это отвратительно... нельзя слушать! Она порывисто встала, но я схватил ее за руку и усадил на прежнее место.
– Не обижайся, Феня. Я ничего не забыл, просто я должен был кое-что уточнить, только и всего.
– Я многозначительно посмотрел на дядю и сказал уже ему: - Понимаешь, дядя, все началось именно в том заброшенном доме, не раньше. Дочь этой бедной женщины, которая сидит с нами и как будто не понимает, о чем мы толкуем, действительно погибла. И виной тому ее собственная неосторожность. Это так же верно, как то, что моя жена беременна.
Фенечка Александровна надулась.
– Но я в самом деле не понимаю, что вы такое говорите.
– Зато понимаю я, - важно заметил дядя Самсон.
– И что же вы понимаете?
– резко повернулась к нему женщина.
– Мы кое-что уточнили, - сказал я, -
– Может быть, с того, что эта женщина опоила тебя каким-то там приворотным зельем, - высказал предположение дядя Самсон.
– Приворотным зельем?
– вскинулась Фенечка Александровна.
– Вы обо мне? Это я опоила?
– Не горячись, Феня, - мягко обратился я к ней.
– Ты же действительно поила меня...
– Это был просто напиток, - перебила женщина.
– Ну, особого рода, и давала я его тебе с твоего собственного согласия. Так что ничего приворотного в нем не было.
– А вы обрисуете мне его состав?
– спросил мой ученый дядя. И когда Фенечка Александровна ответила согласием, добавил: - Но только после того, как обслужите нас. Мы проголодались как волки.
Новоиспеченная официантка принесла нам отменный обед. Мы пригласили ее посидеть с нами, и она не заставила упрашивать себя. Не отказалась Фенечка Александровна и от стакана водки.
– Кстати, какое сегодня число?
– спросил я.
– Двадцать восьмое, - ответили Фенечка Александровна и моя дядя в один голос.
– Та-ак, - протянул я.
– Мертвая зона позади, но... где же я провел ночь? И что я скажу Агате?
– Не исключено, - заметил дядя Самсон, - что Агата у своих родителей, ты же сам говорил, что она собиралась к ним. Так что твое отсутствие останется незамеченным. Если, конечно, ты и в самом деле отсутствовал.
– Вы объясните мне, наконец, что происходит?
– спросила официантка.
Она слегка захмелела, и на ее не по дням, а по часам хорошевшем лице блуждала радостная улыбка. Она думала, что мы проводим время, разыгрывая какой-то забавный спектакль, в который хотим втянуть и ее. Но мы вынуждены были ее разочаровать, ибо мы вовсе не шутили. Пришлось со всей ясностью и откровенностью дать ей это понять. Я коротко рассказал, в какой попал переплет. Фенечка Александровна пожалела меня. Протянув налившуюся здоровой полнотой руку, она погладила меня по плечу.
– Но тот напиток... он безобидный, - сказала Фенечка Александровна, заикаясь и заискивающе заглядывая мне в глаза.
– Если он не привел тебя к гениальности, как привел меня в свое время, ты не огорчайся, Нестор... потому что и беды с тобой от него никакой не случилось. А если, Нестор, с тобой случилась беда, то вовсе не от того напитка, уж можешь мне поверить...
Я кивнул, подтверждая, что верю, а дядя Самсон, вдруг страшно увлекшийся подсчетами той степени гениальности, которой достигла, по ее собственным словам, Фенечка Александровна, углубился в научную беседу с нею. Они обсуждали и состав, и качество напитка, изобретенного нашей самоучкой и открывающего перед человеком доселе невиданные возможности, а я думал о путях, которые привели бы меня к истине. Их было, кажется, два. Первый вел прямиком в заброшенный дом, в подвал, в кромешной тьме которого и притаился, как я полагал, мой недруг, зверь, наделенный разумом, который он использовал исключительно во вред мне.