Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон
Шрифт:
Неужели ты надеешься избавиться от меня? – промурлыкала Маргарит, также обращаясь к лорду.
А без меня Вы вообще ничего не сможете сделать с радиоустройствами и радиосигналами, - резонно заявил Челленджер.
Кто-то же должен будет вас всех развлекать в пути, - улыбнулся Мелоун. – Например, своими историями.
Выходит, - Челленджер потёр руки, - дело упирается только в гору. Э-э, вы меня поняли, друзья. – Как бы он ни отрицал этого, но ему было приятно снова приобщиться к науке, хоть и боязно. – Если я правильно представляю ситуацию, ближайшая к нам
Не сказать, что слова учёного огорошили новую обитательницу дома. Вывод Челленджера был предсказуемым.
Кики, наконец-то расставшись с тряпкой, сделала глубокий вдох.
Плохая мысля, - очень серьёзно изрекла брюнетка. – Гора нашей деревни – Запретная Гора. Такое название не просто так дают.
Но ведь вы там живёте. – Маргарит изогнула бровь.
Мы всегда острожные. – Кики вновь вздохнула и обвела всех внимательным взглядом, который остановился на Челленджере. – Это по правде так срочно? Вы никак не мочь немного подождать, пока искать другую гору?
Никак, - подтвердил профессор.
Третий вздох Кики был глубже двух предыдущих, вместе взятых.
Вы там пропасть. Если я не иду с вами. Я пойти с вами и вести вас всех. Но вы будете слушаться меня.
А как же люди из твоей деревни? – забеспокоился Джордж. – Если мы встретим их?
Лучше бы не встретить. – Кики поджала свои хорошенькие полные губы. – Но одних я вас не отпустить.
Гора как бы вырастала из земли – поднималась неожиданно, прямо с ровного места. Широкая, покрытая зеленью, а вверху обильно припудренная туманом, так, что рассмотреть и оценить её «полный рост» было невозможно.
Челленджер любил, чтоб всё было чётко и ясно. И сейчас, ещё находясь у подножья, предпочёл перечислить всё, чем располагала компания, для проверки и собственного успокоения.
Что ж, нам удалось достать лошадей. И одного … э-э предположительно осла. – Профессор поглядел на упомянутых животных. Два чёрных мускулистых скакуна, и одно ушастое серое создание, действительно очень смахивающее на осла. – Спасибо друзьям Занга. Тёплые вещи у нас имеются, в том числе и те, что остались после Чикаго. Палатки взяты. Иридий тоже при нас. Мои инструменты, записи и некоторые изобретения взяты. Как и запасы еды и питья. – Говоря, учёный продолжал глядеть за мини-зверинец. Неудивительно, ведь всё перечисленное было погружено на животных. – Что же, можем отправляться.
Все кивнули. Кики выступила вперёд.
Помните: слушаться меня. – И начала подъём.
Остальные последовали за ней.
Пока до высотных холодов было далеко, так что все были одеты в свои обычные костюмы. Маргарит сегодня решила надеть брюки и голубую блузку, а волосы убрать в хвост.
Рокстон вёл под уздцы одну лошадь, Челленджер – вторую. Мелоуну же досталась опека над «предположительно ослом». Ослиного характера животное не проявляло, оно послушно и спокойно шло туда, куда его направляли.
Репортёр подошёл к дикарке, стал шагать рядом
Они шли и шли. Потом останавливались. Потом снова шли. Шли и шли. И шли и шли. Отдыхали. Снова шли. Останавливались на ночлег. И опять шли. Шли, шли, шли. Вот уже тропическая жара сменилась горной прохладой. Все члены экспедиции Челленджера надели толстые пиджаки-плащи, Вероника накинула свой меховой плащ, а Кики укуталась в куртку-плащ, в которой Финн когда-то разгуливала по Чикаго.
Высокие деревья и густые кустарники уступили место менее пышным, но более скалистым пейзажам. Казалось, скалы подступают всё ближе к тропе, и чем выше поднимаешься, тем теснее смыкают они свои ряды. Вскоре горная тропинка превратилась в узкую дорожку, один край которой примыкал к отвесному каменному склону, а второй обрывался над ущельем.
Кики по-прежнему ступала впереди всех.
Однажды она остановилась и, положив ладонь на грудь, стала просто смотреть куда-то вдаль – на высокие серо-коричневые скалы по другую сторону пропасти. Пейзаж, конечно, был величественный, но, похоже, женщину задевала не только красота вида.
Какое-то время остальные стояли в нерешительности. Затем Челленджер подошёл к черноглазому проводнику и мягко положил руку ей на плечо.
Что-то не так? – заботливо поинтересовался профессор.
Кики рассеянно улыбнулась. Челленджеру вдруг подумалось, что глаза, ресницы и брови у неё очень яркие, губы красивые, а щеки румяные.
Там моя деревня, - едва слышно сказала Кики. – За этими скалами.
– Улыбка её поникла. – Мы спешить должны. Не надо задержаться. – И женщина решительно двинулась вверх по тропе.
… Нэд и Вероника всё время были рядом друг с другом, но так и не поговорили толком. Лишь изредка обменивались фразой-другой. Репортёр чувствовал себя ужасно. Да и Хранительница не выглядела счастливой.
Друзья шли вереницей, и никто не замечал слежки. А ведь за ними следили. Не одна пара огромных тёмно-серых глаз, похожих скорее на обезьяньи, а не на человеческие.
К вечеру друзьям удалось свернуть с тропы и выйти на небольшую, практически голую равнину. Здесь и решено было устроить ночлег. Разожгли несколько костров, разбили две палатки, разгрузили и привязали животных.
Первой вызвалась дежурить Вероника. Она уселась на разостланной на земле шкуре, возле одного из костров. Рокстон и Мелоун уже заселились в палатку для мужчин, Маргарит – в палатку для женщин.
Кики готовилась ко сну. Она встала поодаль и принялась расчёсывать роскошные волосы тонким деревянным гребнем. Вроде бы в этом не было ничего особенного. Но даже в таких простых её движениях свозило столько грации, столько лёгкости…
Челленджер и сам не понял, зачем подошёл к ней. Наверное, чтоб спросить, всё ли в порядке, и убедиться в том, что тоска по дому не причиняет женщине невыносимой боли.