Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон
Шрифт:
Рокстон подумал. Очень серьёзно и обстоятельно. Потом кивнул.
Действуйте, Челленджер.
Всё тот же радиолов теперь пребывал в компании антенны, подпитывающего устройства, начинённого иридием, и дополнился рукодельным микрофоном-коробочкой.
Готово, - сообщил Челленджер, критически оглядывая своё творение. – За результат поручиться не могу, но, тем не менее, вероятность успеха есть. Рокстон, когда пробьётесь в эфир, первым делом сообщайте местонахождение завещания, и только потом наши координаты. Связь может оборваться в любой момент, вероятнее всего,
Я понимаю, Челленджер.
Но если времени хватит, то обязательно сообщи, где мы находимся, - вставила Маргарит. – Всё же это шанс.
И это я понимаю. Профессор, включайте.
Челленджер принялся за рычажки и кнопки. Радиолов затрещал, все затаили дыхание. Рокстон крепко сжал в ладони микрофон.
Можете говорить, когда загорится вот эта лампочка. – Учёный ткнул пальцем в маленькую лампочку в верхнем углу устройства. Она пока была безжизненна.
Треск, треск, треск и ничего кроме треска. Секунда за секундой, минута за минутой.
Проклятая лампочка и не думала загораться.
Внезапный порыв ветра сорвал с немногочисленных деревьев и скалистых уступов налипший на них снег. Снежное облако слетело на землю. Вообще-то, это было похоже даже не столько на облако, сколько на покрывало. Падающее покрывало, колышущееся, медленно развевающееся на ветру. Оно просуществовало лишь несколько секунд, а потом исчезло, разостлавшись по земле. Но когда последний снег опал, в очистившемся поле зрения появились они.
Огромные, белые, лохматые. И, несомненно, разозлённые. Вдобавок, в изрядном количестве – не меньше сотни. Пока Люли Снега только смотрели, но вряд ли нападение заставит себя ждать.
Друзья в едином порыве схватились за оружие. Но они сами понимали, что бой проигран заранее.
Если мы кого-то убьём или покалечим, они только рассвирепеют ещё больше, - добавила оптимизма Кики.
То есть будем вручную отбиваться от этих… йети, - без особого воодушевления не то спросил, не то констатировал Мелоун.
«Йети» тем временем начали рычать и бить себя в грудь. Видимо, таким образом выражали своё неудовольствие и давали людям последний шанс убраться восвояси.
Загорайся же! – в сердцах прикрикнул Рокстон, обращаясь к лампочке.
Но та даже не мигнула.
Ситуация становилась всё хуже. Напряжение было таким сильным, что ощущалось почти физически. Если драка начнётся, то её уже не остановишь. И незваные гости точно не выйдут победителями. Они, вероятно, вообще никуда после этого не выйдут, ведь мертвецы не ходят.
Рокстон понимал, что вся ответственность сейчас на нём. Собой он был готов рискнуть. Но друзьями – нет.
Уходим! – скомандовал Джон, отбросил микрофон и поднялся, примирительно выставив вперёд руки, чтоб Люди Снега поняли, что у него нет дурных намерений.
Джон… - прошептала Маргарит.
Рокстон, - также тихо промолвил Мелоун.
Остальные посмотрели на лорда с сожалением и виноватостью.
Всё хорошо. – Охотник улыбнулся друзьям. – Никакое фамильное состояние не стоит наших жизней. Ваших жизней.
И тут лампочка вспыхнула жёлтым
… Замечательная композиция только что прозвучала в нашем эфире. Надеюсь, дорогие радиослушатели, вы со мной согласны.
Джон, Вы должны попытаться! – негромко, но энергично велел Челленджер. – Только медленные движения…
Люди Снега с лёгким недоумением смотрели на то, как Рокстон вновь опускается на корточки, плавно берёт микрофон… Казалось, они пытались понять – насмехается над ними этот странный человек или же нет. А странный человек набрал полные лёгкие воздуха и заговорил в не менее странную «коробочку»:
Говорит лорд Джон Ричард Рокстон! У меня мало времени. Я жив. Я знаю о смерти своего двоюродного брата. У него было завещание! И была копия! Копия хранится в тайнике лондонского дома Роберта! Библиотека, четвёртый стеллаж от двери по левую руку! Полное собрание сочинений Шекспира, двенадцатый том! Книга – и есть замаскированный тайник. Я прошу всех, кто меня слышит и имеет доступ в дом, немедленно отправиться туда и не позволить Александру Эверстоуну добраться до копии завещания первым! Вы можете решить, что это шутка, но вы ведь ничего не теряете. Я прошу моих друзей, моих знакомый и тех, кто не может спокойно смотреть на несправедливость!.. Помогите обнародовать правду! – Он перевёл дух. – Члены экспедиции Джорджа Эдварда Челленджера живы и всё ещё находятся в Южной Америке! Наши координаты…
Кряк, бум, и всё. Лампочка погасла, радиолов замолчал. Но опоминаться было некогда.
Кики уже держала двух лошадей под уздцы, а «ослик» сам подошёл к Мелоуну.
Вовремя. Терпение Людей Снега как раз было на исходе. Они едва сдерживались, пока компания людей медленно проходила мимо, направляясь к спуску. Челленджер не мог оторвать взгляда от этих… (животными их язык не поворачивался назвать, слишком уж умными были глаза) созданий.
И только отдалившись от белоснежных обитателей горы, друзья решились заговорить:
Выходит, что снежные люди – тоже не выдумка, - усмехнулся Мелоун. – Любой журналист удавился бы за такую информацию! – Репортёр хихикнул. – Впрочем, на этом плато такие жертвы не нужны.
Рокстон бросил мимолётный взгляд назад. Людей Снега ещё можно было разглядеть, но их очертания уже начинали сливаться с общей белизной.
Удивительно разумны для животных, - практически восхитился охотник. – Дают противнику шанс, прежде чем пуститься в настоящий бой.
Да, - согласился Челленджер. – Людям есть, чему поучиться у этих созданий.
Всем известно, что спуски даются намного легче восхождений, поэтому нет ничего удивительного в том, что друзья покидали Запретную Гору гораздо быстрее, чем покоряли её. Вдобавок, большая часть иридия была истрачена, осталось лишь два слитка. Поскольку одной лошади теперь не нужно было тащить на себе тяжёлый мешок, набитый металлом, она смогла принять «пассажира». Ехали на ней в основном девушки, периодически уступая место друг дружке.
Сейчас была очередь Кики. Компания уже преодолела большую часть обратного пути. Снега не осталось и в помине, да и скалы стали понемногу расступаться, тропинка значительно расширилась. Всего несколько часов, и гора полностью останется позади. Пожалуй, они успеют покинуть её ещё до захода солнца.