Первобытное: Шестой (виртуальный) сезон
Шрифт:
Я люблю тебя, Том.
И я люблю тебя, Эбби.
Наконец-то, они поцеловались.
••••
Смерть Тома Лэйтона пронеслась вспышкой – лишь несколько молниеносно сменившихся "картинок". Прощальные объятья, проникновенное "Я люблю вас", нож, вонзающийся в плоть, расширившиеся от страшной боли глаза… И всё.
Папа! Папа… - заливалась слезами маленькая Вероника.
Эбигейл тоже плакала, обнимая дочку. Женщина понимала, как нужна сейчас своему ребёнку, поэтому попыталась взять себя в руки. Получилось, правда, далеко не с первого
Где они были? Трудно сказать. Какое-то помещение, всё кругом расплывчатое. Да это и неважно…
Папа!!! – Вероника уже билась в истерике.
Вероника, дорогая… - Слова Эбби потонули в её собственных рыданиях. Она быстро утёрла слёзы, но тут же набежали новые. – Девочка моя…
Папа! – уже не прокричала, а пропищала Вероника. – Папа умер, да? Мой папа умер?!!
Да, милая…
Новый приступ рыданий сдавил горло им обеим.
Всё из-за меня? – вдруг встрепенулась девочка. – И из-за тебя? Это потому что мы – волшебницы?
Эбигейл захотелось повеситься.
Мы не волшебницы, солнышко… Но да, папа погиб потому, что пытался нас защитить.
Я так не хочу! – вскричала девочка. – Не хочу, чтоб папа погибал… Не хочу быть волшебницей!!!
Не волшебницей, а Хранительницей, - пополам со всхлипываниями кое-как промолвила Эбигейл.
Не хочу быть Хранительницей, из-за того, что я Хранительница, умер папа!
Детка, это не твоя вина…
Не хочу, не хочу, не хочу!!! – Девочка была на грани нервного срыва. – Мама, пожалуйста, давай вернёмся домой!
Я не могу, Вероника. Твоя бабушка умерла, и я теперь должна занять её место, остаться в Авалоне…
Давай убежим! Мама, давай убежим отсюда… Я хочу домой!!!
Вероника… - Губы женщины дрожали, мокрое от слёз лицо было белее бумаги. – Я не могу.
А я могу? Мама, пожалуйста, можно мне вернуться домой? – Заплаканное личико девочки раскраснелось окончательно, глаза опухли. – Я не хочу быть здесь…
Там ты будешь в опасности. Я прикажу воинам Аватары найти Мордрена и избавить от него плато, но ведь в джунглях много других бед – динозавры, дикари…
Пусть! Я не хочу быть в Авалоне, я не хочу быть Хранительницей!
Рано или поздно тебе придётся… - Господи, ну о чём они говорят?! Только что погиб Том, а тут обсуждаются какие-то "могу – не могу", "хочу – не хочу", "придётся – не придётся"!
Не буду!!! – Это Вероника уже не сказала, а провизжала. Всё, сорвалась.
Эбигейл стало страшно за свою дочь. Ещё чуть-чуть и та окончательно сломается.
Хорошо, я отправлю тебя домой. Но сначала дам тебе несколько уроков и советов. А ты слушай меня внимательно, договорились?
Кажется, Вероника кивнула. Или это был просто нервный тик…
Всё завертелось, закружилось, образы помутнели, и теперь другая Вероника, взрослая, могла только слышать слова матери, разные фразы, выделяющиеся из общего потока. Одни были громкими, другие настолько тихими, что едва различались.
…Авалон – это особенное место, сюда нельзя попасть никакими способами, если на то не будет воли Хранительницы
… Есть огромная сила, неисчерпаемая энергия, которая через плато просачивается в мир, как родник, бьющий из-под земли. И мы в Авалоне за этой энергией присматриваем, не даём ей взбеситься и разрушить всё вокруг, а также не даём плохим людям завладеть ею и использовать в своих целях…
… Совет Авалона подсказывает Хранительницам верные решения. В совете семь человек, и их, наверное, можно назвать волшебниками. Они очень важны для Авалона, поэтому любой Хранительнице приходится к ним прислушиваться…
… Плато живёт циклами, каждый цикл длится пятьдесят лет. Когда он заканчивается и на смену ему приходит новый, случаются странные вещи… Но Хранительница всё это может преодолеть…
… Случаются штормы, когда смешиваются разные времена и эпохи. Обычно штормы бывают вместе с окончаниями циклов плато, и ещё один-два раза между этими циклами…
… Медальон Триона – древний амулет. Он нужен для того, чтобы помочь Хранительницы сосредоточить силы – и её собственные, и силы Авалона. Если научишься это делать, то справишься и с обновлением плато, и с временным штормом; связь с Авалоном укрепится…
И ещё сотни-сотни слов шуршащим шёпотом хлынули на Веронику. Ей казалось, что она ничего не может разобрать, но постепенно дикарка осознала, что понимает и запоминает всё…
А потом яркой вспышкой сверкнула картинка. Похороны Тома Лэйтона. Эбигейл была вся в чёрном. По щекам женщины катились слёзы. Она стояла перед свежей могилой, в окружении воинов Аватары, и держала за руку маленькую Веронику. Вероника смотрела на земляную насыпь и не плакала, а только тряслась. Тряслась и пищала, как мышонок. А потом вдруг закричала:
Папа! Папочка!!! – И дёрнулась к могиле.
Что могла сделать девочка? Ничего, но она этого не понимала. Она готова была раскопать ко всем чертям эту могилу, вытащить отца, заставить его открыть глаза и снова задышать!..
Эбигейл кое-как удержала дочку, обняла, прижала к себе… И тогда девочка забилась в настоящей истерике…
И опять всё стало туманным. Только чётко прозвучали слова, когда-то сказанные Эбигейл дочери:
Я боюсь за тебя, Вероника. Ты сама не своя, ты в таком горе, что твой рассудок может не выдержать; ты ведь ещё совсем дитя. Прости меня, моя хорошая, но думаю, будет лучше, если ты забудешь весь этот ужас. По крайней мере, до поры до времени. Потом, когда повзрослеешь, тебе будет легче это принять и вынести…
••••
Чётких образов не было, только силуэты. Два силуэта – женский и мужской. Они явно принадлежали немолодым людям, хотя женщина, судя по всему, была значительно моложе мужчины.
Мужчина, похоже, что-то мастерил, сидя за столом. Женщина стояла рядом. Видно было, что у неё длинное платье и прекрасная осанка, а у "напарника" –бородка и трубка во рту.
Вы уверены, что это сработает, Саммерли? – Да это же голос Эбигейл!
Конечно, уверен. – А это определённо профессор. И он добродушно усмехнулся: - Я ведь не Челленджер, мои изобретения работают строго так, как надо.