Первое дело Карозиных
Шрифт:
Допивая чай, Катенька вспомнила о визитке, которую она прихватила из комнаты Любчинской. Находясь в квартире актрисы, она не успела толком разглядеть, что там было написано, но загадочные знаки на кусочке картона заставили ее забрать визитку с собой.
Катенька вынула визитку из кармана и принялась ее внимательно разглядывать. Маленький глянцевый кусочек картона был испещрен по краю загадочными символами и знаками, а в центре на неизвестном Катеньке языке было написано три слова. В том, что это именно слова, Катенька не сомневалась –
Супруга профессора долго всматривалась в таинственные значки, пытаясь понять их смысл, однако в конце концов отказалась от бесплодных попыток. Либо Катенькиных познаний не хватало, чтобы разгадать надпись, либо этого самого смысла там и в помине не было.
Однако последнее предположение никак не могло быть верным. Катеньке пришло на ум, что бывший Дашенькин жених говорил что-то о тайном обществе, в котором, по ее собственному признанию, состояла его невеста. Вполне вероятно, что эта загадочная визитка имеет самое непосредственное отношение к этому тайному обществу. Катеньке срочно нужен был человек, который мог бы разгадать значение букв и знаков.
И такой человек среди ее знакомых был. Вернее, была – милейшая Анна Антоновна Васильева, вдовая хозяйка литературного салона, не чурающаяся всякого рода спиритизма и магнетических явлений. Анна Антоновна была дальней родственницей Катеньки и горячо любила последнюю за неимением своих детей. Хотя вдове было всего-навсего сорок два года, она относилась к молодой женщине как к дочери. Вот именно к ней Катенька и решила обратиться за разъяснением по поводу визитки.
Супруга профессора взглянула на часы и решила, что вполне успеет нанести визит Анне Антоновне, а затем уж отправится за Любчинской. Исходя из этих обстоятельств, она надела самое неприметное из своих платьев и захватила с собой темную накидку. А для того, чтобы обезопасить себя на случай внезапного возвращения мужа, Катенька оставила записку, что отужинает с Анной Антоновной.
Молодая женщина понимала, что упоминание о вдове Васильевой вряд ли обрадует Никиту Сергеевича, который недолюбливал сию даму как раз за потребовавшийся на данный момент Катеньке интерес к мистике. Но тем не менее, ежели бы Катенька написала про истинную причину, из-за коей собиралась задержаться, гнев мужа был бы весьма серьезным и, что греха таить, вполне обоснованным. Катерина Дмитриевна и сама понимала, что слежка – не самое подходящее занятие для дамы, к тому же по настоящему опасное.
– Катенька, душа моя! – приветствовала молодую женщину пухленькая обаятельная женщина, раскрывая руки для дружеского объятия. – Рада тебя видеть у себя в гостях! Пойдем же скорее в гостиную, расскажешь все последние новости, а я угощу тебя печеньем по новому рецепту.
– Добрый день, голубушка Анна Антоновна! Все хорошеете!
Катенька обнялась и расцеловалась с Анной Антоновной, привычно поудивлявшись, как та элегантно выглядит, несмотря
– Ты мне льстишь, Катенька, совершенно беззастенчиво! Впрочем, тебя-то Господь одарил столь щедро, что ты вполне можешь позволить себе быть великодушной к чужим слабостям.
Обменявшись комплиментами, дамы направились в гостиную. На пороге ярко освещенной комнаты близорукая вдова обернулась к гостье с радушным жестом, на секунду замерла, а затем всплеснула руками.
– Мой Бог, Катенька, что это на тебе надето? Что это за убожество?
– А что, тетушка, платье вполне приличное, скромное…
Но Анна Антоновна не дала Катеньке договорить, перебив ее:
– Милочка, это что, твой муж велит тебе так одеваться, чтобы спрятать твою красоту? Ну так передай ему, что это все равно бесполезно. Твою прелесть нельзя скрыть даже под дерюжным мешком! Разве что пересуды о твоем плохом вкусе вызвать можно, да и о его скупости заодно!
Катенька весело рассмеялась в ответ на гневную тираду вдовы:
– Ах, тетенька, Никита вовсе не скуп! Я, надо вам сказать, именно по его настоянию заказала себе целых три новых платья к Пасхе.
– Н-да? – вопросительно подняла бровь Анна Антоновна, слегка успокоившись. – А у кого?
– У мадам Роше.
– Ну тогда я тем более не понимаю, зачем тебе понадобилось вырядится эдаким убожеством, коли даже твой собственный муж понимает, что такую красавицу, как ты, надобно одевать соответственно. Эдак, чего доброго, о нем уже сплетничать станут, а не о тебе…
Молодая женщина ужа начала испытывать нетерпение из-за бестолковой болтовни Анны Антоновны о нарядах. Она в успокаивающем жесте подняла руки и увещевающим тоном промолвила:
– Тетенька-тетенька, умерьте ваши чувства! Давайте присядем, и я тотчас же вам все разъясню.
– А, – тут же переключилась вдова. – Так это какая-то тайна?
Дамы присели на оттоманку, рядом с которой располагался миниатюрный столик с разложенными на нем сластями. Анна Антоновна с любопытством уставилась на Катеньку, потом выражение ее лица вдруг стало тревожным:
– Душа моя, а не завела ли ты себе роман?
Катенька настолько удивилась нелепостью подобного предположения, что только и могла произнести:
– С чего вы такое подумали?
– Ну как же, – снова оживилась Анна Антоновна. – Коли ты так обрядилась, значит, хочешь, чтобы тебя никто не узнал! Стало быть, собралась на тайное свидание. А ко мне забежала заручиться поддержкой, чтобы я сказала Никите в случае чего, что ты у меня была!
И вдова с торжеством уставилась на Катеньку. Дескать, видишь, я и так обо всем сама догадалась. Потом настроение Анны Антоновны вновь стремительно изменилось, и она снова заговорила, даже не дав гостье опровергнуть высказанную версию.