Первое открытие [К океану] (др. изд.)

Задорнов Николай Павлович

— Просите.

Вошли Невельской и юнкер князь Ухтомский. Оба в парадной форме. Капитан в орденах. Оба молоды.

Невельской представился, доложил по-русски о прибытии судна. Ухтомский переводил.

Адмирал стоя выслушал, подал руку.

— Неудачная погода! — заметил он. Спросил, куда идет судно.

— На Камчатку, ваше превосходительство.

— Давно ли вышли?

Кажется, все формальности были отменены. Никто не спрашивал: «Не встречалось ли вам судно с невольниками?», «Не было ли нападения пиратов?», «Нет ли запрещенных грузов?», «Не везете ли опиум?», «Рабов на

продажу в Америку?»

Адмирал разговорился запросто. По мягкому выражению глаз этого большого и серьезного человека можно было заметить, что он как бы искренне рад. Обычно англичане сдержанней. И опять Невельской вспомнил советы и наставления петербуржцев — знатоков Европы, как надо держаться в это опасное время.

Невельской подумал, что честней и благородней получилось, что явился. Тем более что, судя по газетам и рассказам консула, опасностей пока нет никаких.

Во Франции, правда, события в разгаре, все газеты полны сообщениями оттуда. А в Англии происходят лишь демонстрации чартистов [146] .

146

Чартизм — движение рабочих в Англии в 30 — 40-х годах XIX в. под лозунгом борьбы за проведение Народной хартии — требование всеобщего избирательного права, демократизации выборов. Представляло собой «первое широкое, действительно массовое, политически оформленное, пролетарски-революционное движение» (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 38, стр. 305).

— Вы, вероятно, стоите не на спитгейтском рейде? — с легким оттенком строгости спросил адмирал.

— Да, мы встали на Модер-банке, вне Спитгейта.

— Наши небольшие суда также выбирают себе место на Модер-банке, — сказал адмирал, — вне Спитгейта, — подчеркнул он. — Особенно в это время года.

Он прекрасно понимал, чего капитан русского военного судна может опасаться.

— Да-да… — слегка заикаясь, ответил капитан. — Мне эт-то весьма н-нужно. — Он перешел на английский: — Чтобы оправиться от повреждений, полученных во время штормов, я выбрал спокойное место. И т-только поэтому я не салютовал, ибо из крепости вы не могли не только слышать, но и видеть дым наших трехфунтовых пушек.

— Да, да! — перебил его адмирал. — Вы стоите вне Спитгейта! — сказал он, желая успокоить молодого моряка.

Адмирал спросил, надо ли чем-нибудь помочь.

— Благодарю вас. У меня будут просьбы.

Невельской не ждал подобного приема и несколько растерялся.

Адмирал сказал, что воды пришлет.

— Я хотел бы также купить необходимую мне готовую паровую шлюпку или паровую машину с архимедовым винтом и установить ее у себя на баркасе.

— Паровую шлюпку? — Адмирал взглянул попристальней. Он приказал пригласить инженера и сказал, что не может сразу ответить. — Мы пройдем вместе в доки… А потом я прошу вас отобедать со мной сегодня…

Вошел довольно уставший молодой человек, высокий и сухощавый.

— Инженер, господин Вуд, покажет нам адмиралтейство, — сказал адмирал. — Если будут затруднения в исполнении ваших просьб, то господин Вуд познакомит вас

с владельцами частных судостроительных заводов в Саутгемптоне, но сейчас, кажется, и адмиралтейство и заводы загружены заказами.

Все это было решено в несколько минут, на ходу отданы распоряжения.

— Благодарю вас, ваше превосходительство.

Невельской уже хотел было обратиться еще с одной просьбой: нужно было где-то отремонтироваться, раз уж такие добрые отношения. С помощью англичан все это пойдет быстрее. Он едва хотел открыть рот, как адмирал сказал:

— Обо всех подробностях договоримся потом.

Инженер Вуд провел адмирала, Невельского и его офицера по адмиралтейскому заводу. Капитан задавал множество вопросов, и с таким интересом, что Вуд оживился и повеселел. Усталость покинула его.

Невельской впервые увидел лифты — механические подъемные шкафы.

В доках, в механической мастерской, Невельскому и Ухтомскому показали паровой молот. В закрытом доке адмирал показал распиленный военный фрегат. В него вставляли паровую машину.

Невельской видел док в Плимуте, который считался лучшим. И видел доки в Лондоне. Теперь и здесь, в портсмутском доке, введены усовершенствования. Невельскому предстояла поездка в Лондон, осмотр знаменитых доков на Темзе.

Адмирал показал чертежную, литейную, машинное отделение…

Кое-где в помещениях и на дворе расхаживали полицейские. Под крышей из стекла стоял вой, и шелест, и уханье машин.

Шкивы на станках с огромной быстротой приводились в движение ремнями от вала, вращавшегося паровиком.

— Всюду пар, всюду пар! Наступает век пара!

На берегу арестанты таскали кирпичи и выкладывали стены. Жили они на старых кораблях, превращенных в плавучие тюрьмы. В порту был целый флот этих печальных судов без мачт, с решетками в жилых палубах.

Строились новые форты, целые крепости из камня. Всюду работали арестанты. Видно было, что англичане укрепляют Портсмут и что все работы ведет казна силами каторжников.

Адмиралу и офицерам подали экипаж, и они покатили на паре рысаков.

Невельской чувствовал, что шлюпку ему здесь не сделают. Док перегружен заказами, а готовой машины нет.

У адмирала дом с садом, высокая башня под черепицей, каменная стена, тоже под черепицей, огораживает сад. Вьющаяся зелень на тяжелых столбах ворот, сложенных из белого камня.

Жена адмирала — высокая черноглазая дама, видимо, шотландка.

Обед английский — тяжелый, сытный, с обилием вин. Присутствовало двое английских офицеров, с опозданием приехал инженер Вуд, переодевшийся во все черное.

Адмирал расхохотался, услыхав рассказ Невельского про катастрофу с рубкой.

— У нас действуют кромвелевские законы, — сказал адмирал, — если вы начнете исправляться, употребляя собственные материалы, то вы должны будете оплатить ввозную пошлину на эти материалы.

Все англичане засмеялись.

— Но мы найдем выход из положения! — хмурясь сказал адмирал.

— Да, да! — подтвердил инженер Вуд. — Мы найдем вам честного судовладельца, который купит у вас материалы, а потом починит вам ими рубку без оплаты пошлины, и вы оплатите его работу и стоимость купленных материалов…