Первое поражение Сталина

Жуков Юрий Николаевич

Хорошо ли это? Конечно, нехорошо. Плохо ли это? Конечно, плохо, и опасно, вместе с тем, ибо держаться республикам в одном стане на тонкой линии надолго – это немыслимо. Вот почему мы от духовной связи по линии формальной теперь переходим к связи формальной государственной, которая становится понятной для широких масс населения, насчитывающего 140 миллионов».

Казалось бы, Сталин сказал всё, что хотел. Но нет, он снова возвращается к тому, что его задело сильнее всего. Что он никак не мог принять. «Второй вопрос, – продолжил он, – о котором я должен кое-что сказать, это вопрос, выдвинутый товарищами Мухтаровым, Хидыралиевым и Султан-Галиевым. Они очень осторожно и хитро ставят вопрос. Мы, говорят они, конечно за единство, но

не лучше ли было так, чтобы сначала РСФСР разложить на составные части и каждой отдельной республике дать возможность самостоятельно войти в Союз. Они не говорят слово «разложить», но они хотели бы по-братски войти вместе с нами в состав Союза республик, сначала размежевавшись…

Разве не ясно, что эта операция, во-первых, подрывает в корне то по существу революционное объединительное движение, которое охватило широкие массы нашей республики и, во-вторых, такое положение требует, чтобы, разложив наши федеральные образования на части, вместе с тем и создавали русский ЦИК – не Российский, а русский ЦИК, русский Совнарком, потому что если войдет Автономная Республика Башкирия отдельно в Союз республик, Туркестанская – отдельно, Татарская – отдельно, и прочие, то как русским войти в состав Союза? Никак, ибо они останутся вне Союза, ибо им следует организоваться. Русский ЦИК, русский Совнарком – нужно ли это нам, товарищи? Какая в этом политическая необходимость – внутренняя или внешняя – требует от нас этой операции? Я не вижу никакого оправдания такого предложения, абсолютно никакого…».

И ещё один вопрос не оставил Сталин без ответа: «Я перехожу к Затонскому… Ему не нравится, что мы третью категорию Наркоматов, как то Наркомздрав, соцобес, юстиции, просвещения, внудел, земледелия, что мы эти комиссариаты оставляем, так сказать, без контроля в составе договаривающейся республики автономной, не организуя над этими комиссариатами какого-либо специального контроля…

Этот вопрос в комиссии ЦК стоял тоже несколько раз и обсуждался, причём некоторые товарищи из Украины согласились на этот план, а кавказцы решительно возражали. И комиссия пришла к тому, что если целесообразно оставлять в составе договаривающихся республик Совнаркомы, если целесообразно – а это, конечно, целесообразно – сохранить собственный быт язык, культуру и прочее, то отсюда уже, как дважды два четыре, следует, что необходимо соответствующее здесь сосредоточение, в соответствующих комиссариатах, отдать, оставить в договаривающихся республиках».

Последним, что вызвало категорическое неприятие Сталина, стало деление республик на «первый» и «второй» ранг. «Так, – пояснил Сталин своё отношение к таким утверждениям, – тов. Султан-Галиев говорит, что аргументирует наиболее осторожно тов. Мухтаров: чем отличается Туркестан от Азербайджана. Население больше, район важный и прочее.

Да отличается тем, что исторический Туркестан вошел в состав федерации с самого начала основания Советской Республики, а Азербайджан в продолжении нескольких лет составлял объект операций мусаватистов, Англии, Германии, турок и кого угодно. Разве это не факт?.. В результате, Азербайджан освобождается как независимая республика, не могущая сразу войти в состав союза в 1920 году, потому что слишком сильны были там националистические тенденции, которые насаждались там годами националистической партией Мусават…

Какая разница между Туркестаном и Грузией? Разница та, что из-за Грузии до сих пор воюет Антанта, а Второй Интернационал до сих пор ставит нам палки в колёса, Советская власть (в Туркестане) установлена давно, Коммунистическая партия окрепла, националисты изгнаны, и мы имеем дело с республикой, которая существует уже пять лет и которая ни разу не ставила вопроса о выходе из состава федерации».¹¹⁷

Сталину удалось убедить участников совещания комфракции. За предложенную им резолюцию проголосовали единодушно. Все. А вечером эту резолюцию столь

же единогласно одобрили и делегаты X Всероссийского съезда Советов.

Но какие бы бури не шумели в Баку и Харькове, Минске и Москве по поводу формирования Союза и его органов власти, никто ни разу не поднял вопрос о границах республик. А произошло так далеко не случайно. Для ЗСФСР такой проблемы просто уже не существовало. Её признанной границей с РСФСР не один год являлись бывшая административная граница Кавказского наместничества.

Белоруссия, ещё не получившая Витебскую и Могилёвскую губернии, тихо выжидала, не желая обострять отношений с Россией. Ну, а вопрос о том, следует ли оставлять в составе Украины Харьковскую, Донецкую, Екатеринославскую, Одесскую и Николаевскую губернии (год назад две последних являлись одной. Херсонской) в Москве явно не желали возбуждать. Ведь он сам по себе вполне мог привести к совершенно ненужным в данный момент спорам, разногласиям и, как результат – срыву подготовленного воссоединения. Ну, а когда Советский Союз будет создан, проблема перестанет играть какую-либо роль. Государственные границы, даже не согласованные обеими сторонами, превратятся во всего лишь административные…

Итак, к 26 декабря четыре республики одобрили тексты Декларации и Договора, приняли все необходимые официальные документы для воссоединения.

ЗСФСР. «Первый Закавказский съезд Советов считает необходимым созыв общего съезда социалистических советских республик. Закавказский съезд постановляет: делегировать на этот съезд своих представителей, снабдив их мандатами на право подписания договора о Союзе республик».

УССР. «Избрать из состава (IV Всеукраинского) съезда (Советов) делегатов на Учредительный съезд Советов союзных республик… Делегатов, избранных на Всероссийский съезд, облечь от имени УССР делегатскими полномочиями на разработку и окончательное утверждение Конституции Союза Советских Социалистических Республик».

ССРБ. «IV съезд Советов Советской Белоруссии… поручает своей делегации, избираемой для участия во Всероссийском съезде Советов, дать во время работы съезда торжественное обещание и совершить формальные акты, закрепляющие братский Союз Социалистических Советских Республик».

РСФСР. «Уполномочить делегацию на основе одобрения Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета условий объединения, заключить договор РСФСР с социалистическими советскими республиками Украины, Закавказья и Белоруссии об образовании Союза советских социалистических республик».¹¹⁸

Оставалось одно: в торжественной обстановке провозгласить создание нового государства. Единого – на той части пространства бывшей Российской Империи, где возобладала, победила Советская власть.

Начало работы I съезда Советов СССР намечалось до завершения Всероссийского съезда, то есть 26 или 27 декабря – чтобы самой многочисленной российской делегации не пришлось покидать Москву, а потом возвращаться в неё. Но по чисто техническим причинам собрать всех делегатов удалось только 29 декабря. В тот день состоялась конференция уполномоченных четырёх республик, договорившихся по процедурным вопросам. Сам же съезд открыли утром 30 декабря в Большом театре. Открыли докладом Сталина, который на этот раз не стал повторять уже сказанное четырьмя днями ранее. Был предельно краток, ограничившись истинной сутью события.

«Нас, коммунистов, – заявил он, – часто ругают, утверждая, что мы не способны строить. Пусть история Советской власти за пять лет послужит доказательством того, что коммунисты умеют также и строить. Пусть сегодняшний съезд Советов, призванный утвердить Декларацию и Договор о союзе республик, принятые вчера конференцией полномочных делегаций, пусть этот союзный съезд покажет всем тем, кто ещё не потерял способность понимать, что коммунисты умеют также хорошо строить новое, как они умеют хорошо разрушать старое».¹¹⁹