Первое поражение Сталина

Жуков Юрий Николаевич

Столь же однозначной оказалась и резолюция киевской городской конференции большевиков. «Мы не поддерживаем сепаратистские тенденции, – гласила она. – Мы ведём агитацию не за отделение, а только за право отделения. В каждом же отдельном случае надо решать вопрос особо, не сточки зрения национальных интересов, а с точки зрения международной борьбы рабочего класса за социализм».⁸⁶

30 июня(13 июля) делегация Временного правительства заявила о достижении компромисса с Центральной Радой и о подписании с ней призванного примирить обе стороны соглашения. Текст его телеграфом направили в Петроград – на утверждение, а сами четверо министров утром следующего дня покинули Киев.

Теперь оставалось лишь ждать известий о том, на чём же сошлись поначалу непримиримые стороны, кто и в чём уступил.

Долго ждать не пришлось.

6. Крах

В чём выразился компромисс, выяснилось 3(16) июля. Из телеграммы на имя Винниченко, подписанной Керенским, Церетели и Терещенко. Только тогда и обнаружилось, что уступки, и по всем позициям, сделаны не Радой, а Временным правительством. Отказавшемся подтвердить собственные резкие отповеди украинским сепаратистам. Не желавшем прежде решать вопрос об автономии Украины до Учредительного собрания.

Соглашение, утверждённое правительством, установило:

«Назначить в качестве временного органа управления краевыми делами на Украине особый орган – Генеральный секретариат, состав которого будет определён правительством по соглашению с Центральной Украинской Радой… Через означенный орган будут осуществляться правительством мероприятия, касающиеся жизни края и его управления… Временное правительство отнесётся с сочувствием к разработке Центральной Радой проекта о национально-политическом положении Украины в том смысле, в каком сама Рада найдёт это соответствующим интересам края… Правительство считает возможным предложить содействовать более тесному национальному объединению украинцев в рядах самой армии в виде комплектования отдельных частей исключительно из украинцев».⁸⁷

Нет, это соглашение никак не походило на компромисс. Скорее выглядело полной и безоговорочной капитуляцией. Предательством национальных интересов, пособничеством в покушении на целостность страны, да ещё и в военное время. Именно о такой оценке документа руководством партии кадетов ещё накануне узнали в Петрограде. Узнали и о резком столкновении 2(15) июля министров-кадетов с министрами-социалистами, поддержанными премьером. Стало известно, что Керенский, Церетели и Терещенко настаивали на одобрении унизительных для общероссийской власти уступок. И что все министры-кадеты (Н.В. Некрасов – путей сообщения. А.И. Шингарёв – финансов, А.А. Мануйлов – просвещения. Д.И. Шаховской – государственного призрения) требовали отвергнуть такое соглашение. Когда же большинством в семь голосов против четырёх именно этот текст был одобрен, подали в отставку, вызвав правительственный кризис.

Керенский, казалось, только того и ждал. Тут же объявил себя премьером, сохранив за собой и пост военного министра, а 4(17) июля подписал ещё один акт– «Временную инструкцию Генеральному секретариату». В ней, не имея на то полномочий, определил границы Украины – губернии Киевская, Волынская. Подольская и Черниговская, за исключением Мглинского, Суражского, Стародубского и Новозыбского уездов», а также «и другие губернии или части их в случае, если образованные в сих губерниях на основании постановления Временного правительства земские учреждения выскажутся за желательность такого распространения».

Определил Керенский и структуру украинского правительства, теперь уже де-юре, а не де-факто. В нём предусматривались генеральные секретари внутренних дел, финансов, земледелия, просвещения, торговли и промышленности, труда.⁸⁸ Иными словами, вне компетенции сепаратистов остались только дела иностранные, военные да юридические.

Киевские националисты откликнулись на столь

выгодное только им соглашение сразу же и весьма восторженно. Редкостным для них по доброжелательному тону, даже предельно верноподданническим Вторым Универсалом. Не поскупились в нём на такие слова: «Мы, Центральная Рада, всегда за то, чтобы не отделять Украины от России».⁸⁹ Ещё бы, ведь они, наконец, добились того, на чём настаивали вот уже четыре месяца!

Добились лишь потому, что Керенский откровенно пошёл у них на поводу. Презрел собственные взгляды, выраженные всего месяц назад – «Организм русской армии не будет ослаблен, никакие организационные меры никогда не нарушат её единства… Выделение национальных войск… в настоящий тяжёлый момент растерзало бы её тело, подорвало бы её мощь и было бы гибельно как для революции, так и для свободной России».⁹⁰

Трудно предположить, чем бы обернулись столь вызывающие, столь самовольные действия Керенского, да ещё и приведшие к падению правительства, если бы не последующие события.

Днём 3(16) июля солдаты 1-го запасного пулемётного полка, расквартированного близ столицы, в Ораниенбауме, узнали о приказе расформировать – за полный развал дисциплины – их полк, находившийся на фронте. И о скорой отправке теперь уже их в основном тридцатипяти-сорокалетних, на передовые позиции. Потому и решили выразить протест. Громко, во всеуслышание заявить о желании поскорее вернуться в родные деревни, где шёл «чёрный», то есть самовольный, раздел помещичьей земли, а не оказаться в окопах. Приехали в Петроград и нестройными колоннами направились к Таврическому дворцу, где располагался Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), избранный недавно прошедшим съездом Советов.

Возможно, всё прошло бы вполне обыденно, если бы мирную безоружную демонстрацию не обстреляли неизвестные лица. Слух о том тут же облетел весь город. К пулемётчикам начали присоединяться солдаты других запасных полков столичного гарнизона – Московского, Гренадёрского, Павловского, 180-го, 1-го. Все они пошли по Невскому, Литейному, требуя передачи всей власти Советам. Полагали уверенно – вот тогда-то и подпишут мир, а их демобилизуют.

Поначалу большевики, как и все остальные партии (кроме анархистов), никак не реагировали на солдатское шествие. Выразили своё отношение к происходившему весьма своеобразно. Направили во ВЦИК, как члена Бюро этого высшего советского органа, Сталина. Уведомить о своей полной непричастности к бурным событиям, незаинтересованности в них. И настойчиво посоветовать далее не медлить. Воспользовавшись на редкость благоприятной ситуацией, взять власть в свои руки.

Однако меньшевики и эсеры, составлявшие в Бюро подавляющее большинство, 39 членов из 48, растерялись. Отказались хотя бы вступить в переговоры с теми, интересы которых вроде бы представляли и выражали. Не нашли ничего лучшего, как срочно выпустить воззвание. Объявили в нём расформирование 1-го пулемётного полка вполне законным, ибо его санкционировал Керенский как военный министр, а протестующих объявили «изменниками и врагами революции».⁹¹

Разочарованные, оскорблённые таким отношением, солдаты не вернулись в казармы. Продолжали манифестацию до глубокой ночи. Утром 4(17) июля вновь заполонили центральные улицы, ибо их ряды начали пополнять сначала вооружённые рабочие петроградских заводов, красногвардейцы, а затем и прибывшие из Кронштадта матросы с линкоров «Республика». «Петропавловск», «Слава». Поначалу чисто стихийное выступление всё отчётливее стало превращаться в целенаправленное. Неуклонно вести к общенациональному политическому кризису что усугублялось отсутствием законного правительства и существованием демократически избранного ВЦИКа.