Первое правило волшебника

Гудкайнд Терри

— Но ведь это были его люди, — возразила Кэлен. — Зачем ему убивать сторонников?

— Вы могли заметить, что там убиты не все. Некоторых истязали или насиловали, но оставили в живых, чтобы они могли бежать и рассказывать всем, что видели. Вы также могли заметить, что никого из солдат Рала не оставили в живых, чтобы те не смогли оспорить рассказанной истории. Здесь не так важна правда, как то, что этой истории поверят, потому что она дает цель и врагов, против которых можно объединиться. Уцелевшие разнесут рассказы об этом по всему миру. И пусть Даркен Рал разрушил несколько

верных ему городов и убил горстку солдат, зато он приобретет во сто крат больше сторонников, которые будут искать у него защиты от врага. Истина мало кому нужна, она не дает цели, она просто существует.

— Но это же неправда, — заявил пораженный Ричард. — Как Рал мог устроить такое? Как могли люди поверить этому?

Зедд сурово посмотрел на Ричарда.

— Ты ведь знал ситуацию лучше других, знал, что это не вестландцы, но все же сомневался. Ты боялся, что это может оказаться правдой. Бояться чего-то — значит принимать такую возможность. Допускать возможность первый шаг к вере. Ты еще достаточно умен, чтобы усомниться. А подумай, как легко поверить во что угодно людям, которым даже не приходит в голову сомневаться. Для большинства важна не правда, а общая цель; и Рал достаточно умен, чтобы им это дать, — Зедд значительно посмотрел на слушателей. — Это Правило называется Первым, потому что оно самое важное. Запомните это.

— Но те, кто убивал, знали, что это убийство. Как они могли?

Зедд пожал плечами.

— У них была цель. Они сделали это ради общего дела.

— Но ведь это противоестественно. Убийство противоестественно.

Волшебник улыбнулся.

— В природе не существует жизни без убийства.

Ричард понимал, что Зедд провоцирует, намеренно высказывает мысли, способные его возмутить, но он был сильно возбужден, так что не мог не спорить.

— Но ведь это относится не ко всей природе. Так — у хищников, и только для того, чтобы жить. Посмотри на эти деревья. Им и в голову не приходит никого убивать.

— Нет жизни в природе без убийства, — повторил Зедд. — Каждое живое существо убивает.

Ричард посмотрел на Кэлен в поисках поддержки.

— Не смотри на меня, — ответила та, — я давно знаю, что спорить с волшебниками — пустая затея.

Ричард поднял голову и посмотрел на прекрасную сосну, возвышавшуюся над ним. Он вдруг понял, что хотел сказать Зедд. Он поглядел на ветви, которые вытянулись во все стороны в многолетней борьбе за свет для себя в ущерб соседним деревьям. Успех лишал жизненного пространства молодую поросль, и ей нередко мешала расти тень дерева-прародителя. Несколько ближайших к сосне деревьев были слабыми и хилыми, все они — жертвы большого дерева. «Верно, — подумал он, — природа идет к цели через убийство».

Зедд следил за взглядом Ричарда. Это был один из уроков старика, которые тот давал Ричарду с давних пор.

Ричард кивнул.

— В жизни побеждают сильнейшие. Никто не сочувствует жертвам, только восхищаются силой победителя.

— Но люди так не считают, — не выдержала Кэлен.

Зедд хитро улыбнулся.

— Разве? — Он показал на чахлое деревце, росшее рядом с костром. Посмотри вон на то большое дерево, милая, а потом — на это.

Теперь скажи, какое тебе больше по нраву?

— Вот это. — Кэлен показала на большую сосну. — Оно красивое.

— Ну вот видишь? Люди именно так и думают. Ты сама сказала, что оно красивее. Ты выбрала дерево-убийцу, а не дерево-жертву. — Он торжествующе улыбнулся. — На этом стоит природа.

— Да, я забыла, что мне следовало помалкивать, — пробормотала Кэлен.

— Пусть бездействует язык, — произнес Зедд, — лишь бы работал ум. Мы должны понять Рала, чтобы знать, как справиться с ним. Если мы этого действительно хотим.

— Вот как он завоевал столько земель, — заметил Ричард. — Он предлагает людям общую цель, отдаст проказы, и они делают все за него, а он только преспокойно охотится за шкатулками.

Зедд кивнул.

— Он пользуется Первым Правилом Волшебника, чтобы большую часть работы за него выполняли другие. Вот почему нам так трудно. Он приобретает сторонников потому, что людей интересует не Истина, а то, во что они верят, и люди готовы биться насмерть за свои верования, какими бы ложными эти верования ни были.

Ричард медленно поднялся, глядя куда-то в темноту.

— Я все думал, что мы боремся со злом, которое надо обуздать. Но потом понял, что это не все. То, что наступает сейчас, похоже на чуму, на чуму дураков.

— Ты нашел верные слова, мой мальчик.

— И направляет ее Даркен Рал, — добавила Кэлен.

Зедд поглядел на нее.

— Если кто-то роет яму и наполняет ее дождевой водой, то кто виноват: дождь или тот, кто вырыл яму? Кто виноват: Даркен Рал или те, кто роет яму и позволяет ему заполнять ее?

— Наверно, и он, и другие, — ответила Кэлен. — И это значит, что у нас множество врагов.

— И очень опасных, — поднял палец Зедд. — Смертельно опасных глупцов, не желающих знать Истину. Ты, как Исповедница, видимо уже знаешь это. Она кивнула. — Они часто ведут себя не так, как следовало предполагать, и на этом можно попасться. Люди, от которых не ждешь ничего плохого, могут вдруг убить тебя.

— Но это ничего не меняет, — сказала Кэлен. — Ведь если у Рала окажутся все шкатулки и он откроет нужную, то он нас всех уничтожит. Он остается головой змеи, и эту голову следует отсечь.

— Ты права, — пожал плечами Зедд, — но нам надо выжить, чтобы суметь убить змею. Вокруг много змеенышей, которые могут убить нас раньше.

— Это, — добавил Ричард, — мы уже усвоили. Но, по словам Кэлен, это ничего не меняет. Нам все равно нужна шкатулка, чтобы уничтожить Рала. — Он снова сел рядом с ней.

Лицо Зедда стало мрачно сосредоточенным.

— Помните, что Рал сам может убить вас, а также и меня. Это ему нетрудно.

— Так почему он этого не сделал? — спросил Ричард.

— А разве, — вопросом на вопрос ответил Зедд, — нужно ходить по всей комнате и убивать там всех мух? Нет, скорее на них не обращают внимания, пока это не нужно. Но когда мухи попытаются кусаться, их начнут давить. — Он наклонился к ним поближе. — А мы сейчас собираемся укусить его.

— Первое Правило Волшебника! — Ричард напрягся так, что на спине его выступил пот. — Я запомню это.