Первое предательство
Шрифт:
Флёрделис с трудом подавила раздражение. Брат не первый, кто упоминает о ее высадке на берег, хотя и выразился более деликатно, чем остальные. Многие в Каристосе потешались над иронией судьбы, состоящей в том, что один из представителей так называемой «нации моряков», «людей моря» потерпел кораблекрушение на отдаленном забытом богами острове. Часть Исобель боролась с искушением заявить, что Федерация никогда не провозглашала, что их суда непотопляемы, а капитаны непогрешимы. А эпизод с высадкой мог оказаться тщательно спланированным предательством, а не невезением.
— Мне повезло. Кстати, можно поблагодарить за это одного из членов вашего Братства. Местные жители, нашедшие меня и моих людей, говорили только на своем варварском языке, но, к счастью, среди них оказался один из братьев, который пришел на помощь и все перевел для меня.
— Один из моих монахов?
— Да, смотритель маяка. Брат Джосан, так, по-моему, он себя называл. Очень вежливый и предупредительный, хотя я удивилась, когда встретила ученого в столь отдаленном месте.
Исобель заметила, как тень беспокойства пробежала по лицу Никоса, но тот быстро овладел собой и принял напускной вид безразличия, которым часто пользуются люди, привыкшие скрывать свои мысли.
— Очень рад, что он смог оказать вам помощь, — невозмутимо произнес советник.
— Мне повезло, что там появился именно он. Хотя и показалось, что его образование и таланты пропадают зря в столь отдаленном месте.
Флёрделис внимательно всматривалась в лицо монаха, надеясь понять, что его встревожило. Однако брат оказался слишком опытным придворным, чтобы так легко попасться на удочку.
— Братство считает, что знание можно найти повсюду. А долг и обязательства часто уносят нас в места, удаленные от родного дома. Вам ли этого не знать?
Исобель не могла не внять логике слов собеседника, но чутье говорило, что он что-то скрывает. Каким-то образом ее встреча со смотрителем маяка задела его. Возможно, это связано с поручением, которое больше подходило слуге, а не ученому. Либо брату Никосу что-то известно о путешествии леди Исобель и событиях, которые повлекли кораблекрушение. Она подозревала седдонийских врагов, организовавших несчастный случай, однако нельзя исключать вероятность, что за всем стоят икарийцы.
Еще один узелок путаницы в паутине сплошных вопросов. И Флёрделис уже отчаялась когда-нибудь добраться до сути головоломки, когда в один прекрасный день на ее пороге появился новый посетитель.
Дама Аканта прождала целых два месяца после прибытия Исобель в империю, прежде чем решилась прийти в ее резиденцию. Их встреча была обставлена в лучших традициях театрального представления. Аристократка приехала на один из обычных дневных приемов в сопровождении драматурга Кепри, который недавно «осчастливил» икарийский двор своим талантом, поставив пьесу о жизни императора Аитора. Кепри уже приходил однажды в гости к седдонийке, и, к счастью, в ее винных погребах оказался запас желтого вина, поскольку драматург не пил ничего другого. В связи с этим он поклялся разродиться новым шедевром, а точнее — поэмой в честь прекрасной
До сего момента он так и не исполнил своей угрозы, за что Исобель оставалась ему несказанно благодарна. Но однажды Кепри вернулся к одному из приемов, захватив с собой нескольких придворных. Чем наконец-то и сослужил хорошую службу. Из всех, с кем Флёрделис была знакома пять лет назад, дама Аканта была единственной, чьему совету она доверяла и чья проницательность совпадала с ее собственной.
— Достопочтенный Кепри, как мило, что вы решили присоединиться к нам сегодня, — сказала Исобель, позволив драматургу дотронуться до своих рук. Его ладони оказались влажными и мягкими, что вызвало неприязнь, но девушка ослепительно улыбнулась и продолжила: — Может, вы представите меня своим друзьям?
— Дама Аканта, позвольте представить вам леди Исобель, торгового представителя из Седдона. Леди Исобель, это дама Аканта из Нейрини.
Вряд ли подобное знакомство соответствовало всем необходимым правилам и протоколам, да и драматург, при всех своих достоинствах и страстных желаниях, не являлся придворным. Ну так ведь и встречи в резиденции вряд ли можно назвать формальными. И все же Кепри стоило задуматься над манерами, если он хотел сделать карьеру.
Дама Аканта выдала кислую улыбку.
— Извините за вторжение, но мне так много о вас рассказывали, что захотелось встретиться лично.
— Ну что вы, очень рада вашему приходу.
Леди Исобель взмахнула рукой, и к ним приблизилась служанка, предложившая драматургу бокал его любимого вина. Второй фужер предназначался даме Аканте, однако та отказалась.
— Какая удача, Кепри, что вы осчастливили нас своим появлением, мы горько сокрушались из-за вашего отсутствия. Маркус с Лариссой подготовили поэмы, однако оценить их творения было некому. Возможно, мы убедим вас сделать это сейчас.
Драматург кивнул, встал с кресла и выпрямился во весь рост, который оказался не слишком внушительным. Леди Исобель указала на группку вдали и легко подтолкнула Кепри вперед; тот без сопротивления отправился к ним, не сказав ни слова своей спутнице.
— Очаровательный мальчик, а его талант неописуем, — посмотрев вслед мужчине, произнесла Аканта.
«Мальчику» было уже около сорока, хотя округлое лицо и неуклюжесть манер создавали обманчивое впечатление. А про талант говорить совсем уж не хотелось.
— Думаю, вы имели в виду, непередаваем, — мягко подправила Исобель.
На сей раз дама Аканта широко улыбнулась.
— Я знаю здесь некоторых гостей, но, может, вы представите меня остальным?
Они направились через комнаты, время от времени останавливаясь, чтобы обменяться приветствиями с присутствующими, однако долго нигде не задерживались, поскольку не хотели завязывать долгих разговоров. Сегодня в доме находилось около двух дюжин гостей, и только трое из них оказались мужчинами. Слуги кружили по салону с подносами, полными напитков и деликатесов, присматривая, чтобы гости ни в чем не нуждались. Пока вино льется рекой, вряд ли кто-нибудь заметит отсутствие хозяйки.