Первое знакомство (сборник)
Шрифт:
— А где же Петенька?
— Кажется, пошёл на речку, — ответила бабушка.
— Как — на речку? Сам? — Глаза у мамы расширились, губы побелели. — Но как же вы могли!..
— А что ж, я должна за твоим парнем нянькой бегать! — рассердилась бабушка. — Небось цел будет.
Мама в отчаянии всплеснула руками и, вероятно, бросилась бы к реке, если б в это время на улице не послышался частый топот конских копыт. Это ребята гнали табун с водопоя. Мама подбежала к калитке и вдруг замерла, точно окаменела. Впереди на статной кобыле, отчаянно подпрыгивая, отчего рубашка за спиной надувалась пузырём, мчался её сын. Но нет, нет, это не он! Этот чёрный арапчонок, на голову выросший и раздавшийся в груди, не может быть её ребёнком. Но как похож!
Вдруг паренёк увидел её, круто натянул поводья
— Мамочка! Здравствуй!
Анна Николаевна охнула и ещё больше побледнела.
— Господи! — всплеснула она руками. — Да кто тебе позволил подходить к лошади!
Петя покосился на ребят, которые задержали своих коней у калитки, и ему стало стыдно.
— Я к лошади и не подхожу. Я просто сижу на ней верхом, — пытался отшутиться Петя.
Но мама, заломив руки, уже спешила к нему. Петя знал, она сейчас стащит его на землю и, никого не стесняясь, начнёт упрекать, ужасаться и, конечно, плакать. Мальчик с отчаянием посмотрел на деда, прося у него поддержки. Старик понимающе кивнул и взял Анну Николаевну за руку.
— Ну что охаешь? Радоваться надо! Посмотри, какой казак вырос. Он теперь не то что на коне — на самом чёрте верхом проскачет.
Мама вытерла слёзы и потянулась к сыну:
— Слезь, Петенька, не мучай меня!
— А ругаться не будешь? Не то ускачу!
В голосе у сына послышалась такая до сих пор не знакомая Анне Николаевне твёрдость, что она поняла — он не пугает её, а действительно может ускакать на этой ужасной лошади. Поняла и смирилась:
— Хорошо… Я ничего не скажу…
Только после этого Петя спрыгнул с лошади, крепко обнял мать и поцеловал её. А бедная мама всё ещё не могла прийти в себя и смотрела на сына с нескрываемым страхом.
Владимир Натанович Орлов
Необычный слон
Таисия Семеновна Астапенкова
Друг
Ветер дул с залива. Он брал разгон по прямой асфальтированной улице. В конце её, наткнувшись на замшелый бок сопки, останавливался в раздумье. Потом сердито ворошил жёсткие кустики брусники и, сворачивая в сторону, нёсся по ступенькам новенького трапа в верхнюю часть городка. Там, не зная удержу, весело кружил между домами, поднимал белую пыль. И всюду — во дворах, в мелких листочках ссутулившихся берёз, в сырых торфяных лощинах — он оставлял за собой смешанный запах водорослей, свежей рыбы и кораблей. Так пахнет любой порт, но здесь в обычный запах порта вплетался грустный запах нетронутых снегов и бродячих айсбергов: запах недалёкого полюса.
За сараем ветра не было. Колька с Игорем сияли рубашки и подставили плечи июньскому солнцу. Теперь оно круглыми сутками не слезало с неба. Отдохнёт на одной сопке — карабкается на другую.
А в два часа ночи, когда в пятиэтажном доме все спят, оно подкрадывается к Колькиному окну и протягивает через всю комнату тонюсенькие струны-лучи, завязывая их золотым узелком на металлической ручке двери.
Колька в задумчивости расковыривал дырку на тапочке.
— У Альмы второе ухо встало, — сказал Игорь.
— Нам-то что! — досадливо отмахнулся Колька. — За так он её всё равно не отдаст.
— Знаешь, сколько он дерёт за неё?
— Ну?
— Четыре рубля.
Колька свистнул.
— Не свисти, пожалуйста, если ни фига не понимаешь в собаках! — обиделся Игорь. — Это же овчарка.
Он обхватил колени руками. На левой химическим карандашом нарисован якорь. Прерывисто вздохнул и упёрся подбородком в колени.
— Знаешь, Колька, как мне хочется, чтоб она у меня жила!.. Я даже спать не могу из-за неё.
Голос у Игоря дрожит, а лицо печальное-печальное. Кольке становится не по себе. Колька любит красивых людей. По его мнению, Игорь очень красив. И форма на нём сидит ловко, и галстук всегда хорошо разглажен. У Кольки он постоянно съезжает куда-то набок, концы неизвестно почему закручиваются и становятся похожими на сосульки. Глаза у Игоря тёмные и глубокие. Они что-то напоминают Кольке, а что — он никак не вспомнит. И ещё Игорь здорово поёт. Особенно «Вдали за рекой». Закроет глаза и поёт. А дойдёт до слов: «…Он упал на траву возле ног у коня и закрыл свои карие очи…», у Кольки начинает першить в носоглотке. Он крутит головой, шмыгает носом и сердито говорит: «Хватит уж»… И в пинг-понг Игорь играет лучше всех.
Танцует он тоже здорово. На Новый год их класс 4 «В» выступал у шефов на корабле. Игорь сплясал «Яблочко». Моряки потом долго и весело хлопали и даже кричали «браво».
Колька любит красивых людей… Сам он головастый, ноги на старые корни похожи: колени толстые, ступня широкая. Мать говорит: после рахита такой корявый остался.
Колька косит серым глазом на друга:
— У тебя сколько-нибудь есть?
— Тридцать копеек, — вздыхает Игорь.
— Да у меня пятьдесят. — Колька с минуту думает. — Если мороженое не есть, можно накопить.
— Когда же копить, если мы завтра уезжаем!
— Летом тоже можно копить, — возражает Колька.
Игорь оживляется:
— Точно. Давай за лето соберём на Альму.
— Ты куда едешь? — интересуется Колька.
— К Чёрному морю, к солнышку, — веселеет Игорь. — Разве это солнце? — И, нацеливаясь, швыряет камушком в небо.