Первоклассная учительница, дракон и его сын
Шрифт:
– Ты слишком громко думаешь, - улыбка Кайлена стала еще шире. Кажется, ему нравилось меня смущать - и, в общем-то, я понимала, почему это происходит. Выплеск адреналина после битвы с чудовищами - сейчас в Кайлене звенел каждый нерв. Но уже завтра утром он станет привычным собой: сдержанным, холодным, равнодушным.
– И я не равнодушный, - заметил Кайлен уже суше.
– Не надо примерять ко мне штампы из любовных книжечек.
– А!
– воскликнула я.
– Ты знаешь, о чем пишут в любовных книжечках!
Кайлен по-прежнему улыбался,
– Айви читала, - сказал он, погладил меня по плечу и быстрым шагом ушел с балкона, словно боялся, что я его остановлю.
– Спасибо!
– крикнула я ему вслед и подумала, что сейчас он ответит «Всегда пожалуйста».
Но он не ответил.
***
Утро началось с того, что социальная сеть пикнула входящим сообщением на экране смартфона.
«Юлия! Где ты?»
Я потерла глаз, оторвала голову от подушки, не до конца понимая, где нахожусь. Комната вроде бы моя и не моя, смартфон вроде бы мой, но. Ах, да. Я вряд ли когда-нибудь попаду домой.
«Я уже дома, Ник, - написала я.
– Привет».
Ник прислал смайл со смешным синим существом, которое выглядело рассерженным.
«Как же ты умудрилась так сбежать? Черный ход? Я ждал тебя, хотел подвезти».
Подвезти. Узнать, где я живу. Я села на кровати, понимая, что отвечать придется очень осторожно - кажется, Ник что-то начал подозревать. Наша встреча с Кайленом была случайной, он просто живет рядом с парком, и Ник не должен раскопать, что это не так. Впрочем, если я говорила с ним о душевных болезнях драконов, и мне понадобится помощь его отца, то, возможно, придется рассказать ему правду.
«Честно говоря, я не знаю, насколько он черный. Просто врач меня выписал, и я спустилась по ближайшей лестнице. Никогда раньше не была в этой больнице».
Новая картинка с синим существом: теперь оно задумчиво постукивало пальцем по подбородку.
«В очередной раз убеждаюсь, что ты попаданка. Это центральная столичная больница, здесь бывали все на общих осмотрах в школе».
Я рассмеялась, а Ник добавил:
«Сегодня в «Большом зеркале» будет моя статья о вчерашнем прорыве. Не люблю славить драконов, но пришлось признать: если бы не министр аш ан Тан, я бы уже был в брюхе той твари».
Я вспомнила, с какой яростью Ник кричал на двухголового медведя, и по телу прокатилась волна мурашек.
«Ник Хоннери оказался храбрее меня», - вспомнила я слова Кайлена и написала:
«Спасибо, Ник. Если бы не ты, мы бы оба погибли. И не спорь со мной, это так».
«Я, наверно, возьму отпуск на пару недель, - признался Ник.
– До сих пор та гадина перед глазами. Хочешь, съездим на побережье?»
В Нике было что-то драконье: он вел себя очень решительно.
«Прости, Ник, - написала я.
– У меня сейчас работа, которую я не могу оставить».
Мне показалось, что Ник понимающе кивнул. Кажется, он не ожидал ничего другого. Когда в палату раненой девушки входит героический министр, она не будет думать о скромном
«Хорошая это вещь, искусство вежливых отказов, - ответил Ник.
– Я помню, что ты хотела пообщаться с моим отцом. Когда удобнее?»
«Через пару дней, думаю. Или на выходных», - ответила я. Какое-то странное чувство царапалось в моей голове: мне казалось, что драконьи болезни как-то связаны с прорывами. Я не могла объяснить, почему так думаю - но уверенность крепла с каждой минутой.
В конце концов, ненужное отмирает. Драконы триста лет не видели прорывов, им не надо было защищать мир от монстров - и, возможно, они начали слабеть. У них стали появляться те болезни, о которых никто и никогда не слышал. То, что случилось с Джолионом, может быть первой ласточкой.
«Хорошо. Позвоню ему и тогда напишу. Удачи!»
Из сада послышался крик - веселый, звонкий. Я подошла к окну и увидела, как Мадс неторопливо бредет по дорожке. Джолион бегал с Герти наперегонки, смеялся, принимался кружиться, раскинув руки - хрупкая фигурка мальчика была наполнена таким счастьем, что я не сдержала улыбки.
Вперед. У нас будет большой день.
Я привела себя в порядок, спустилась в сад, и Джолион подбежал ко мне, размахивая руками. Я обняла мальчика, придержала тонкие запястья и спросила:
– Как спалось, милый?
Джолион уткнулся лицом мне в живот и не ответил. Герти подбежала, села рядом, как верный часовой.
– Обычно он просыпается среди ночи, - сказал Мадс.
– Иногда плачет, иногда просто смотрит в окно, будто видит там кого-то. Но вот уже две ночи спит, как сурок. Никаких подъемов.
Я погладила Джолиона по голове.
– Вот и хорошо. Мадс, у него есть какие-нибудь книги о природе? Картинки, возможно?
– Есть, разумеется. Сейчас принесу.
Книга о временах года была большой, с яркими иллюстрациями, но Джолион не проявил к ней интереса - отстранил и принялся гладить Герти. Я снова принялась массировать его пальцы, напевая песенку и планируя сегодняшний день: после завтрака пойдем в бассейн, потом попробуем порисовать, потом мне обязательно надо съездить в книжный магазин... Над садом мелькнул огненный шар - я запрокинула голову, глядя Кайлену вслед, и подумала: сегодня ночью мы летали, а потом он словно устыдился того, что поднял меня над городом. Он почему-то решил, что это было неправильно, и снова спрятался за своей защитной броней.
Но от меня не надо было защищаться. Я не хотела ему зла.
Джолион вздохнул и протянул мне вторую руку. Я вновь взялась за его пальцы и сердито подумала: не хватало мне только влюбиться. В холодного, самоуверенного и равнодушного. В ящерицу-переростка. В моего похитителя, в общем-то.
«Я не равнодушный, - прозвучал голос Кайлена в моей голове, и от удивления я поперхнулась песней, которую негромко пела Джолиону.
– И ящерица-переросток - это такое вот спасибо, да?»
В его голосе слышалась обида. Мне сделалось страшно.