Первоклассная учительница, дракон и его сын

Петровичева Лариса

– Беги.

– Папа. Надо позвать папу, - отчеканил Джолион без малейшей запинки и закричал на весь сад: - Папа! Папа! Сюда!

Я с трудом смогла доковылять до скамейки и почти упала на нее. Теперь мои руки окутывало целое облако искр, и жжение было таким, что я не орала от боли только потому, что не хотела испугать Джолиона. Стиснуть челюсти до хруста зубов и не кричать, не кричать, не... Джолион никуда не убежал. Он держался в нескольких шагах от меня и повторял, сжимая и разжимая пальцы:

– Юлия, держись. Сейчас

папа придет. Держись. Держись. Папа!

Сквозь боль в руках ко мне пробилось понимание: сейчас, боясь меня потерять, Джолион сбросил с себя все, что его сковывало. Он освободился, он вернулся окончательно. Он снова здесь, с нами.

Кайлен выбежал в сад с таким видом, словно началась война или прорыв открылся прямо на лужайке, где мы играли в мяч. Увидев нас, он бросился ко мне, прижал к себе, и я почувствовала, как жжение уходит.

«Всех людей в этом мире наполняет магия, - подумала я, почти теряя сознание от облегчения.
– Видимо, она позволяет исцелять. Или я провела здесь достаточно времени, чтобы она зародилась и во мне».

Какое-то время Кайлен стоял, обнимая меня и шепча что-то неразборчивое. Джолион испуганно смотрел на нас - глаза как блюдца, слезы готовы пролиться, руки дрожат.

Когда жжение ушло, а искры растаяли, я протянула мальчику руку: он схватился за нее так, словно хотел стать якорем, который удержит меня в этом мире.

– Жива?
– спросил Кайлен, заглянув мне в лицо.
– Вот я дурак, надо было тебе сказать.

– О чем?
– прошептала я, вслушиваясь в себя: нет, никакого следа жжения, боль растворилась, словно ее и не было.

– Ты человек, - произнес Кайлен так, словно что-то объяснял малышу.
– Я дракон. Наш с тобой ребенок обязательно вызывает небольшой конфликт сил - будут искры и жжение.

Я отстранилась. Внимательно посмотрела на Кайлена - кажется, он бредит. Вроде бы нет, выглядит вполне здраво.

Наш с тобой ребенок. Какой ребенок, о чем он?

– Ура!
– закричал Джолион, подпрыгнул, вскинув руки к небу.
– Ура! Брат! Можно, это будет брат?

Я стояла так, словно попала в желе. Кайлен говорил о ребенке. Джолион тоже говорил -ясно, четко, без малейших затруднений - и говорил о брате. Видимо, пришла моя пора говорить так, словно передо мной несмышленыши.

– Кайлен, у меня не может быть детей, - сказала я с нескрываемой болью.
– И если это какая-то шутка, то очень плохая. Не надо так.

Кайлен рассмеялся. Обнял меня, поцеловал в висок, и я вдруг услышала дальний отзвук драконьей песни - той, которая звучала в моем сне, когда я попала в Халлоран. И в тот же миг что-то дрогнуло во мне, раскрываясь, словно бутон цветка, рассыпаясь искрами, звуча надеждой.

– Драконья песнь пробуждает миры, - совершенно серьезно ответил Кайлен.
– У тебя будет ребенок, Юлия, это точно.

Несколько мгновений я повторяла про себя: у меня будет ребенок, у меня будет ребенок -а

потом уткнулась лбом в грудь Кайлена и разревелась. Джолион снова обнял нас, и так мы стояли все вместе - а драконья песнь звенела во мне, и она была любовью, счастьем и новой жизнью.

***

– Удивительно, просто удивительно! Я официально заявляю, что мальчик полностью здоров!

Доктор Хоннери выглядел потрясенным. Он провел два с половиной часа вместе с Джолионом, и удивление на его лице становилось все глубже и глубже. Мы с Кайленом сидели в стороне, слушали, как Джолион отвечает на вопросы - ровно, спокойно и уверенно, лишь изредка запинаясь - и я чувствовала, как во мне растет радость.

Он это сделал. Джолион смог вернуться - он нашел дорогу из тьмы, когда окончательно понял, что ему помогут. Что можно открыть правду.

– Так как это случилось, Джолли?

– У Юлии вспыхнули руки, - ответил Джолион, с опаской косясь в нашу сторону: он боялся, что я снова могу загореться.
– Было очень много искр. Было очень страшно. Я испугался, и у меня что-то лопнуло вот здесь.

Он дотронулся до головы и уточнил:

– Ну, как будто бы лопнуло. И мне сразу стало очень легко, и я снова стал, как раньше.

Деревянный мальчик наконец-то ожил. Мне казалось, что я вот-вот разревусь. На мгновение мне сделалось грустно. Сложись все иначе, Кайлен сейчас отправил бы меня обратно в мой мир. Я получила бы свой заслуженный сундук с сокровищами - и потеряла бы этого мальчика и этого мужчину.

И возможность стать матерью. Я машинально опустила руку на живот.

Беременна. Не верится.

Ребенок всегда казался мне чудом - и теперь чудо жило во мне, и я знала, что пройдет совсем немного времени, и мы встретимся. И все будет хорошо - теперь уже навсегда.

– Что ж, поздравляю вас, - доктор Хоннери с улыбкой обернулся к нам.
– Рад, что мои услуги вам больше не понадобятся.

– Как это произошло, доктор?
– поинтересовался Кайлен, когда мы поднялись, и он обменялся рукопожатием с отцом Ника.

– Двойной стрессовый удар, - объяснил доктор Хоннери.
– Крайне редкое явление, я сам никогда его не видел, только читал о нем. Одно травмирующее событие погрузило

Джолли в состояние умственного оцепенения. А второе вывело из него, когда он испугался за жизнь медиры Юлии.

Джолион подошел ко мне, я обняла его, и он негромко сообщил:

– Сестру тоже можно. Я с ней буду на Гребешке кататься. Сначала она, потом я.

Я улыбнулась - до того он был славный!
– и пообещала, что мы с Кайленом и Ником накажем виновных в смерти Айви. Ради того, чтобы этот мальчик спокойно жил дальше. Ради того, чтобы все, что мы для него сделали, не оказалось напрасным.

– Но брата лучше, - серьезно заявил Джолион.
– Я всегда брата хотел. Будем с ним играть в войну. Да много чего можно придумать!