Первомай

Ромов Дмитрий

Твою мать! Куда ты делся-то, дядя Яша? В деле об этом ничего не сказано, а вот в сценарии, взволнованный родитель вышагивал по квартире. Постояв и потрезвонив, я вынужден был распрощаться с идей сообщить отцу похищенной девушки место её нахождения…

Я сунул в карман ещё несколько купюр и метнулся на вокзал. Затолкал в ячейку камеры хранения портфель. Предварительно, чтобы раздобыть пятнашку, пришлось купить пирожок с мясом. Пока я валандался с поисками отца похищенной, прошёл почти час, и это было совсем нехорошо. Надо было позвонить

в справочную, узнать телефон и тогда не пришлось бы терять время на эту поездку…

Так что, глотая на ходу куски теста, я стремглав бросился на площадь и впрыгнул в салатовую «Волгу» с зелёным огоньком.

— Деревня Путилково, — выпалил я.

— Червонец, — невозмутимо объявил цену водила в берете, отдалённо похожий на Папанова.

— Нужно будет подождать и привезти обратно, — дополнил я информацию о маршруте.

— Четвертной.

— Не слишком ли круто? — удивился я. — Туда пятёрка от силы, если по счётчику.

Ну, сколько там, километров двадцать от силы, даже если по двадцать копеек… Но водитель не удостоил меня ответом. Вместо этого он вытащил из бардачка «Советский спорт», развернул и сделал вид, что углубился в чтение. Какого хрена! Деньги же, всё равно, не мои, так зачем торговаться, когда и так кучу времени потерял.

— Ладно, поехали, вот червонец, — сказал я, протягивая красненькую. — Остальные на обратном пути.

Водитель неохотно свернул газету, взял купюру и убрал в карман. Он повернулся ко мне и внимательно, с интересом меня рассмотрел.

— Адрес есть какой-то?

— Я покажу, поехали, — кивнул я и добавил, — шеф.

Он хмыкнул, повернул ключ в замке и взял переговорное устройство на спиральном, как у телефона проводе.

— Диспетчер! Диспетчер!

— Слушаю! — раздался искажённый радиосвязью женский голос, деловой и задорный.

— Сто семнадцатый борт. Еду в деревню Путилково от Белорусского вокзала.

— Поняла, Антон Семёныч.

Он прицепил свою говорилку на панель и нажал на газ.

— Газета свежая? — поинтересовался я.

— Вчерашняя.

— Можно?

Он пожал плечами.

Я взял её и развернул. «Советский спорт». Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Орган комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР и ВЦСПС. Шестое марта тысяча девятьсот восьмидесятого года. Четверг. Цена две копейки.

Ну что же, всё верно. Преступление совершено в пятницу седьмого марта. Я вздохнул. Наваждение не заканчивалось, а, наоборот, становилось всё более правдоподобным и явственным, приобретало всё больше подтверждений тому, что вокруг меня не иллюзия, а реальная жизнь.

Я пробежал глазами заголовки на первой полосе. «Контуры роста», «Не та игра», «Кубок СССР»… «Шахтёр» в одной восьмой финала… М-да… Нет, я конечно понимаю, что такое невозможно, но всё-таки… Я сложил газету и уставился в окно на кипучую и бодрую жизнь советских жителей, москвичей и гостей столицы…

Сколько раз я говорил

себе, что, если бы вернулся в прошлое, такого бы наделал! О-го-го, в общем… Ну, вот, тебе и карты в руки. Делай, бляха-муха! Только я — не я, а Александр Жаров, молодой специалист, случайно, можно сказать, оставшийся в живых.

— Можете, пожалуйста, радио включить?

Водитель, молча и не глядя на меня, повернул ручку приёмника.

Остановите музыку остановите музыку

Прошу вас я, прошу вас я.

С другим танцует девушка моя…

Тынис Мяги… Я вздохнул. Водитель глянул с интересом, но промолчал.

— Ну, куда теперь? — спросил таксист, сворачивая на указатель.

« Напряжённую производственную программу разработал штаб по проведению коммунистического субботника на Ереванском камвольном комбинате…» — бубнило радио.

— Сейчас посмотрим, — хмуро кивнул я. — У нас оплачено кругосветное путешествие, насколько я понимаю. Так что проедем по улицам и посмотрим. Я чисто визуально дом помню, а где именно стоит — нет.

— Ты что, не знаешь, куда ехать? — недовольно воскликнул он. — Я тут крутиться не буду. Вон там вообще дорогу развезло. Разворачиваюсь назад.

— Но тогда остаток суммы останется у меня. Задача-то не выполнена.

Я сказал это уверенно, как что-то само собой разумеющеюся, и водила проглотил, ничего не ответил, хотя явно хотел.

— Вон туда, правее, где дома подряд стоят.

— По Путилковскому шоссе?

— Да-да, по шоссе. По Путилковскому. Не гоните, потихоньку езжайте.

Я ни разу в жизни здесь не был и теперь крутил головой вправо и влево, разглядывая дома и заваленные подтаявшим снегом палисадники.

« Светлым весенним праздником называют восьмое марта — Международный женский день. Особую торжественность ему придаёт сегодня то, что он отмечается в канун сто десятой годовщины со дня рождения Владимира Ильича Ленина…»

Да, завтра восьмое. Мне поздравлять некого, да и в моём мире ещё только двадцать третье февраля отметили, а вот у Сани Жарова бабушка в Москве. Да и сам он, судя по отметке в паспорте совсем недавно ещё проживал вместе с ней на одной, так сказать, жилплощади.

— Помедленнее, пожалуйста.

— Слышь, паренёк, думаешь я до утра буду с тобой кататься? — нахмурился таксист, вырубая счётчик на четырёх рублях пятидесяти копейках.

Двадцатка на карман, нормально так.

«Продолжительными аплодисментами встретили собравшиеся товарищей Гришина, Тихонова, Устинова, Черненко…»

Водила повернул налево, двигая по главной.

— Погодите, вон там ещё кусочек.

— Ты посмотри, какая там дорога. Я там не проеду вообще.