Первомай
Шрифт:
— Ну кофе такого не пил, это уж точно. Садись на стул.
— От кофе не откажусь, — улыбнулся я. — Спасибо.
Кофеман Кофман набрал короткий номер на служебном. Игорь, попроси Наталью два кофе сделать. Да, молодец, правильно.
В прошлый раз я осмотреться не успел, поэтому сейчас покрутил головой, разглядывая кабинет. Походил он на склад с письменным столом, а не на чертоги могучего повелителя продовольствия. Сейф, стеллажи, письменный стол. Стол хороший, богатый, но больше ничего и нет.
— Как
— Ну, собственно дело такое было. Зубатый, я говорил, мент, приехал в Верхотомск. Он знал, где я работаю, вот и разыскал. Подтянул местных блатных, наплёл им с три короба, что я типа лям у Толоконникова увёл.
Глаза Кофмана сузились.
— Миллион то есть, — пояснил я, но он продолжал смотреть с подозрением.
— А откуда ты фамилию Толоконникова знаешь?
Ну, в моё время это было историческим фактом.
— Зубатый фамилию называл. Говорил, что я деньги у Толоконникова увёл. Тела ведь нашли, идентифицировали. Он считает, что я их подставил, а деньги прикарманил.
— Ну, допустим… Надеюсь, ты понимаешь, что я к их кончине не имею отношения.
— Разумеется. Впрочем, тот кто это организовал большую услугу миру оказал.
— Хорошо. А ты как там всё закруглил?
Я рассказал подробности операции, и он покачал головой.
— Неплохо, Александр, очень неплохо, но и очень рискованно. Я бы подобный план никогда не одобрил. Нужно быть более осторожным, понимаешь? Таких Зубатых ещё много будет на пути, а жизнь одна. И прожить её надо, сам знаешь, чтобы не было мучительно больно.
Я улыбнулся, знаю, мол.
— В этой истории есть интересный момент. Зубатый во время захвата ушёл. Как, не знаю. Будто сквозь землю провалился.
— Знал кого-то из ментов, — нахмурился Кофман. — Или заранее предусмотрел, как отходить будет, в случае чего. Кручёный…
— А тут пару дней назад, майорша эта сообщила мне, что Зубатый был в момент операции в Москве и исполнял служебные обязанности. Она запрос делала.
— С одной стороны, хорошо, что его не взяли. Он не урка, в отказ бы не пошёл и подчистую слил бы всё и тогда к тебе бы менты пошли про денежки узнавать. А вообще, скажу тебе так. Получил деньги, не сори, сиди тихо, внимание не привлекай. Ну, это ты, надеюсь, и сам усвоил. Парень неглупый, вроде.
— Усвоил, — кивнул я.
— Ну и молодец. Кто к деньгам неуважительно относится, к тем они и не приходят больше.
— Ещё момент. Утром я встретил напарника Зубатого, сержанта, с которым он тут патрулирование вёл. Так вот, тот сказал, что старлей перешёл в уголовный розыск.
— Надеюсь, тебе с ним больше встречаться не придётся.
Открылась дверь, и неулыбчивая продавщица в чепце внесла поднос с двумя чашками кофе и хрустальной вазочкой с шоколадными конфетами.
— Угощайся, —
Мы принялись за кофе.
— Ну, и какое у тебя дело?
— В Москве я в командировке, — ответил я, разворачивая «Белочку».
— Ну, да, в снабжении одни поездки, — с пониманием кивнул он.
— А к вам меня привели, не поверите, производственные проблемы. Я понимаю, что не вполне по адресу обращаюсь, но, может быть, вы мне подскажете, кто мог бы помочь.
— Подскажу, возможно…
Я покрутил головой.
— У вас тут чисто, кстати? Жучков нет?
— Ты с ума сошёл? — выкатил глаза завмаг. — Какие жучки?!
— Надо проверить. Это всегда проверять надо. Дело ведь нехитрое.
— Ты знаешь что-то? — с подозрением спросил он.
— Нет, но осторожность никогда не бывает лишней.
Кофман смотрел на меня в упор.
— Мне нужно поставить на комбинат в Иваново продуктов дефицитных. Для работников. Просто еду для дома быта. Масло, сыр, майонез, колбасные изделия, мясные и качественные рыбные консервы, горошек, лечо. Можно чехословацкое пиво. Грузовичок-другой. Как думаете, можно такую штуку провернуть?
Кофман смотрел оценивающе, будто решал, стоит ли продолжать со мной разговор.
— А тебе зачем? — наконец, спросил он.
Я пояснил.
— В принципе, такое возможно, — помолчав, сказал он. — Но есть нюансы.
Теперь молчал я, ожидая, что именно он скажет.
— Знаешь, а ты ведь прав, насчёт проверки помещения. Пойдём-ка, выйдем в торговый зал. Там шум, никто наш разговор не подслушает.
Он встал из-за стола и в этот момент из коридора послышался гомон и дверь резко распахнулась.
— Мужчина, я вам русским языком говорю! Вова! Иди сюда, Вова!
В кабинет вошёл джентльмен лет сорока, скромно, даже невзрачно одетый, с незапоминающейся внешностью, с жидкими волосами.
— Всё в порядке, — с раздражением кивнул Кофман. — Пусть останется.
Посетитель скромно улыбнулся и развёл руками:
— Я же говорил, Яков Михайлович не пропустит возможности со мной поболтать.
— Иди, Нина, — снова кивнул хозяин кабинета. — Саша, ты тоже подожди пока. Побудь снаружи.
— А что это у нас за Саша? — поднял брови вновь прибывший товарищ.
Брови и волосы у него были пшеничными. Близко посаженные водянистые глаза, скошенный подбородок и длинный немного загнутый нос делали его лицо неприятным, похожим на зловредного героя мультфильма.
— Да-да, Яков Михайлович, я подожду, — кивнул я и встал.
— А что это у нас за Саша? — снова повторил неприятный гражданин. — Меня не стоит игнорировать, молодой человек. Я, конечно, не злопамятный, но случай представится — отомщу. А Яков Михайлович кого попало кофеями с конфетами угощать не будет. Это явно какой-то заговор.