Первородный. Цена магии
Шрифт:
Хм. Наверное, в лаборатории вряд ли осталось хоть что-то относящиеся ко мне, ежели я там и бывал. А вот в доме профессора… шут его знает. Но я уже ничего с этим поделать не могу. Мне остаётся лишь ждать результатов обыска имущества Казанцева и не дёргаться, как червяк на крючке, а продолжать собственное расследование.
Придя к таким многомудрым выводам, я успокоил разогнавшееся до скорости пули сердцебиение, взял трубку чуть подрагивающей рукой и попросил телефонистку связать меня с нужным адресом.
Глава 23
После
— У аппарата!
— Это Ян, — просипел я, тихонько сглотнув.
— Ты с какого перепуга из больницы убежал?! Я, между прочим, оплатил целых два дня лечения! Где ты был? Я тебе ещё вчера вечером телефонировал в общежитие, а тебя там не оказалось!
— Эм-м-м, у меня было свидание…
— … Свидание? — шокировано перебил брат. — У тебя? Ты ничего не путаешь? Прям с девушкой свидание?
— Да, да, с девушкой. И твой преувеличенно-изумлённый тон тут неуместен. Я провёл с ней вечер и ночь. И буквально только что вернулся в общежитие.
— Ещё и ночь провёл? Но вы же не книжки читали? Ежели так, то это надо отметить! — азартно выдал средний и тут же посерьёзневшим голосом уточнил: — Что это была за девка? Та самая подруга, о которой ты мне в «Заводном Иване» рассказывал? У тебя «краник» после неё не потечёт? Французский насморк — отвратительная штука. При первых симптомах сразу же мчись к лекарю.
— Спасибо за науку, брат. Но лучше ответь мне, что там с василисками?
— Сдали мы их в лабораторию. Но эти крысы в белых халатах надуть нас хотели! Предложили такую цену, что даже Александр разозлился. Мы еле-еле сумели выторговать нормальную сумму. Ух-х-х, жулики! Сами-то они за свою ерунду аптечную три шкуры дерут, а ежели этикетку заморскую клеят, так все девять шкур спускают. Дескать, товар их шёл параллельным путём: через горы, пустыни, поля и все девять кругов Ада! Но мы с Александром всё-таки одолели этих хорьков лабораторных. Получили деньги. Они у Александра. Мы сегодня к нему заскочим, возьмём их и вдвоём снесём Иванову, а то Александр шибко занят. И почему-то он мне одному не доверил такую сумму.
— Хорошо, давай навестим его, — обрадовался я, поскольку встреча со старшим братом была мне очень нужна. — А чем он конкретно занят? Расследует дело о сгоревшей лаборатории?
— Ага. Обыски-шмобыски, поиски улик, свидетелей и прочая дрянь. Надо ему биополе почистить, чтобы жизнь полегче стала. А то он весь в труде и обороне. Надеюсь, ты-то хоть веришь в то, что это всё работает? Поля, запросы в Космос и карма.
— Ну-у-у…
— Чего «ну»?! — обиженно выплюнул Владимир и жарко выпалил: — Ты помнишь второго василиска, на которого мы наткнулись?! По-твоему, чего это он в последний миг испугался, когда уже почти откусил твою неверующую голову? Почему отпрыгнул, как «близнецы» от обязательств?!
— Да пёс его знает. Мало ли что у животного в голове? — соврал я.
— А я тебе скажу, что там стряслось. Мантра на удачу сработала!
— Может быть, — тактично сказал я и вернул тему в прежнее русло: — Александр тебе больше ничего не говорил о сгоревшей лаборатории?
— Ничего, — отмахнулся брат, уязвлённый моим неверием. — Мне идти пора. Встречаемся в полдень у «Заводного Ивана».
— До встречи.
Я повесил трубку, ощутив жуткое нетерпение, грызущее нутро. Хотелось прямо сейчас поговорить с Александром, а не ждать несколько часов.
Мне с трудом удалось справиться со своими чувствами и всего лишь с хмурой физиономией пойти в свою комнату. Шмидта там уже не оказалось, посему я молча взял из ящика стола учебные принадлежности и покинул общежитие.
На улице я ловко затесался в речушку галдящих студентов, идущих к университету. Незаметно подкормился маной и проскочил в здание университета. Снова восхитился висящей в холле многоярусной хрустальной люстрой и только потом ознакомился с расписанием. Оно доверительно сообщило, что сейчас у моей группы будет лекция по органической химии.
Я двинулся через украшенные картинами и статуями коридоры к нужной аудитории. А войдя в оную, тотчас оказался в центре внимания однокурсников. Они устремили на меня десятки взглядов, окрашенных самыми разными эмоциями: от восторженных до презрительных.
Их интерес ко мне был вызван не только грядущей легендарной дуэлью с фон Брауном, но и явной благосклонностью барона Воронова. Наверное, ещё капельку интереса к моей примечательной персоне прибавила бы весть о том с какой красавицей меня вчера видели в «Белочке», но Морозова и её компания вряд ли расскажут об этом. Не такие они ребята. Благо, что по этой же причине фон Браун не узнает, что я виделся с Маргаритой.
— Ян! — помахал мне рукой сидящий за партой Шмидт.
Его возглас словно послужил сигналом о том, что студентам надо бы прекратить глазеть на меня. Они отвернулись и снова начали болтать между собой, сотрясая душный воздух аудитории. А я непринуждённой походкой двинулся к другу и внезапно ощутил чей-то сверлящий, точно бур, взор. Повернул голову и успел заметить, как красавица Морозова отвернулась, словно и не глядела на меня.
— Шмидт, а у Морозовой родители не в разводе? — тихонько спросил я, присев на лавку возле друга, увлечённо протирающего носовым платком очки. Он держал их за дужку тонкими пальцами с крошечными застарелыми химическими ожогами.
— Нет. Живут в счастливом браке. Ну, по слухам, в счастливом. А почему ты интересуешься? — вопросительно приподнял он бровь.
— Думаю жениться на ней, — иронично усмехнулся я.
— На ком? — вперил в меня удивлённый взор парень. — На Морозовой? Или на её матери?