Перворожденные
Шрифт:
Тук-тук. Глухие, но при этом громкие шаги – вот что привело Анию в чувства. Открыв глаза, она осознала, что находится в чем-то, очень похожем на космический корабль.
До этого лишь в фильмах она могла наблюдать подобные летающие объекты, не представляя, что когда-то сможет увидеть их наяву. Немного осмотревшись, Ания увидела уже знакомую ей фигуру Анци. Он сидел в кресле штурмана. Только что очнувшись, ей было затруднительно сосредоточиться на чем-нибудь, маленькие огоньки кнопок корабля будто иголками втыкались в ее тяжелые глаза.
Раздался звонкий удар об обшивку космического судна. Ания закрыла глаза, ведь Мед мог увидеть, что она в уже сознании. Раздался
– Бронто, это ты? – уточняюще спросил Анци.
– Я. Мед занимается предательницей?
– Верно, он сам доберется до места.
– Хорошо. У тебя все готово ко взлету?
– Да, готово.
– Поднимай Навис2. Нужно доставить девчонку.
Громкий удар о фюзеляж Нависа прерывает их короткий, не особо содержательный диалог. Ания почувствовала, что Анци и Бронто направились к выходу для выяснения причины. И лишь когда они удалились, она смогла позволить себе открыть глаза. С таким же любопытством, как у них, она решила выяснить, что это был за удар, встав с пола и тихонечко направившись за ними.
– Хааста! – приклонив вместе с Анци голову, покорно молвил Бронто.
– Приветствую, мои верные соратники, – низким и мягким женским голосом ответил кто-то неизвестный за бортом судна.
Пройдя между грозным и свирепым Анци с Бронто, незнакомка в черном одеянии ступила на борт корабля.
– Бронто, Анци, где она?
– Лежит на мостике, – не секунды не мешкая отвечал Бронто.
В эту же секунду Ания вернулась на свое прежнее место.
– Это та, о ком я думаю?
– Да, Хааста, – кротко ответил Анци.
– Тот самый потомок наших старых товарищей, – добавил Бронто.
Подняв палец вверх, и вытянув шею в сторону похищенной девушки, Хааста сделала глубокий вдох своими аккуратными пазухами носа.
– Хм, я чувствую неотступный страх.
– Страх? – посмотрев на Бронто, переспрашивал Анци.
– Да, похоже, у нас завелся неусидчивый шпион, – продолжала Хааста, посмотрев на Анию. – А ты не так безнадежна, хоть я и презираю людской род с давних времен, вынуждена признать, в тебе есть нечто особенное. Ну же, вставай, неудобно вести диалог, когда не видишь лицо собеседника.
Ясно поняв, что ее рассекретили, Ания привстала, взглянув на незнакомку, называемую Хаастой. Перед ней стояла изящная девушка, даже не женщина, ведь она была так молода и прекрасна, что на мгновение ей хотелось ей довериться, не зная совсем, что из себя представляет эта утонченная особа. Овальное лицо было абсолютно без изъянов. Гладкость ее лица была сравнима с кожей младенца. Под светом лунных лучей, в полной ночи, можно было подумать, что она нарисованная. Ее ровный нос был немного приподнят. Такой угол позволял рассмотреть ее аккуратные ноздри. Строгий взгляд с первых секунд пробирался в самую душу, будто так и должно было быть. В этой ночи зрачки были цветом, как и ее брови. Впадшие щеки говорили о ее стройности. Даже под плотным до пола плащом Ания смогла прочувствовать ее изящность. Каждое ее движение было твердое и уверенное. Аккуратно закрученный пучок из волнистых волос, почему-то идеально вписывался в ее темный как ночь образ. Единственную свисавшую прядь она время от времени поправляла, забирая за ухо, и, уводя руку в привычное положение
Осмотрев Анию с ног до головы, Хааста продолжила разговор.
– Вся в оковах, милое создание космоса, – смотря на Анию кристально-красными глазами, Хааста одним движением руки безмолвно приказала Меду снять оковы с рук девушки.
Без малейшего промедления Мед выполнил данное ему указание.
– Скажи, дитя, страшно ли тебе? Как твое имя? – продолжила Хааста.
Немного подождав, Ания проговорила в ответ.
– Меня зовут Ания. Кто вы?
– Моя драгоценная, тебе еще определенно не время все знать, разве тебе пока что не достаточно впечатлений? Ты обязательно все поймешь в скором времени, – подойдя чуть ближе, Хааста дотронулась до нежной, бархатистой кожи Ании.
– Ты так юна… Будет жаль, если твоя жизнь закончится. Но выбор есть всегда, и я готова дать тебе его.
– Вы уничтожили мою семью! Не хочу иметь с вами ничего общего!
Убрав руку, Хааста с улыбкой на лице ответила.
– Ты еще поменяешь свое мнение. Если ты сделаешь правильный выбор, ты будешь жить, ты должна думать только об этом! Будь разумнее, мы здесь, чтобы уничтожить этот изъян во вселенной. Неужели ты хочешь разделить участь всех несчастных землян? Разве ты не желаешь стать частью чего-то нового, чего-то крайне важного? – нежно и с какой-то необыкновенной легкостью она ткнула пальцем в грудь Ании. – Тебе очень повезло, ведь в тебе есть частичка нашего наследия.
– О чем ты говоришь? – нисколько себя не сдерживая, воскликнула Ания.
– Всему свое время, повторяю. Терпение – неотъемлемая часть любой земной и внеземной жизни. Тебе все поведает Слау.
Обойдя девушку, Хааста положила руки с тонкими изящными пальцами на ее плечи. Направив и посадив ее в кресло, Хааста посоветовала обдумать ее предложение по пути к Слау.
– Летим же, Бронто. Слау нас совсем заждался, – сказала повелительным тоном Хааста.
Осмотревшись вокруг и пытаясь запомнить все, что только можно, Ания сделала вид, будто действительно заинтересована в данном предложении. Будучи далеко не глупой девушкой, она понимала, что в этот момент лучше сделать так, дабы Хааста, Бронто и Анци думали, будто бы она все же поддалась их контролю и влиянию. Сейчас в ее голове были лишь мысли о мести, которые непременно влекли в логово убийцы, велевшего уничтожить ее семью, и грозившее вовсе уничтожить все живое, оставшееся на Земле.
Внутри Ании бушевал диалог разума и помутневшего мщением рассудка.
– Что же мы делаем? Нам всего шестнадцать лет, это верная погибель… – Разум предостерегал Анию от глупостей.
– Погибель? Возможно, ты и прав, но… семьи больше нет, города нет, скоро не станет и Земли. Мы бы были уже на том свете, если б этим неизвестным не было что-то нужно от нас.
– Что ты предлагаешь? Покорно следовать к своей погибели, как какое-то неразумный скот?
– Ты мыслишь радикально.
– Радикально? К своим годам мы поняли, что самый большой страх – это страх неизвестности. А мы как раз-таки направляемся к ней в руки сейчас, да к тому же добровольно.