Первозданная. Дилогия
Шрифт:
– И правильно, – одобрил юный Кыван аб Ридерх, состроив важную мину на своем еще детском лице. – Зато мне не о ком беспокоиться. Мои родители умерли, обе сестры тоже, а дяди с тетками отсуживают у меня поместье, чтобы разделить его между собой. Я продал все, что мог, собирался на Абрад, но услышал о вашем бунте…
– Восстании, – недовольно уточнил Браден. – Мы не бунтовщики, а повстанцы.
– Да, конечно, прошу прощения. Неделю назад до нас дошли слухи о восстании еретиков… то есть вольнодумцев, которое возглавил колдун Эйнар аб Дилан из Таркаррая. Вот я и решил проверить, правда ли это, а
– Ты очень быстро нас нашел, – заметил Браден. – Подозрительно быстро. Поборники, кажется, все еще не разнюхали, где наш лагерь. А тебе как удалось?
Кыван засомневался и вопросительно посмотрел на Йорверта. А тот объяснил бывшему лейтенанту:
– Я же говорил, что позабочусь о магическом знаке для колдунов. Вы не обратили на мои слова внимания, потому что не верили, что кто-то придет. – И обратился к юноше: – Когда ты его заметил?
– Еще вчера утром. Когда начинал присматриваться, видел в небе желтоватый огонек. – Кыван на секунду запрокинул голову. – Сейчас он точно над нами. Я понял, что это неспроста, и поехал на него. А уже ближе к вашей горе заметил установленные по всему склону волшебные заговоры…
– Они называются заклятиями. Позже я дам тебе книжку, выучишь правильные термины, – сказал Йорверт. – А как ты миновал заставы поборников? Были проблемы?
– Да нет, никаких проблем. Они же высматривают тех, кто спускается с гор, и я легко проскользнул между их патрулями. А на случай, если бы наткнулся на них, держал наготове ошеломляющие чары.
– Этих ублюдков лучше сразу убивать, – отозвался часовой, перед этим бормотавший о «лорденке». Он люто ненавидел поборников, которые сожгли его жену и дочь по обвинению в колдовстве, а самого упекли на каторгу. – Нечего с ними нянчиться.
– Наверное, – согласился парень. – Только я еще никого не убивал. И не создавал чары для тихого убийства. А бросаться огнем… ну это было бы не совсем тихо и, боюсь, не очень метко. Зато ошеломлять я умею неплохо – в Неяд Геврахе частенько ходил в лес и тренировался глушить дичь. Однажды даже украдкой оглушил кузину Блодевед, а она потом жаловалась, что лишилась чувств из-за духоты.
– Если собираешься быть с нами, – произнес Йорверт, – тебе придется научиться убивать. Мы тут не в бирюльки играем… Кстати, почему ты вообще пришел к нам? Почему не поехал на Абрад?
– Потому что хочу сражаться с поборниками, – с искренним юношеским пылом ответил Кыван. – Хочу освободить от них Лахлин. Если мы победим, не придется никуда бежать.
Браден аб Мейлан удрученно вздохнул:
– К сожалению, о такой победе нам нечего и мечтать. Весной мы отправимся на западное побережье, там раздобудем корабль и поплывем на Абрад.
Кыван остро глянул на него:
– Тогда вы не повстанцы, а просто бунтовщики. Настоящее восстание имеет своей целью свержение тиранической власти, а не побег от нее… – Он мигом смутился, опустил глаза и переступил с ноги на ногу. – Извините за резкость, я не имею права упрекать вас. Все это время я жил в достатке, а вы страдали из-за своих убеждений. Мне стыдно за мои слова, они обидные и несправедливые. Я сказал так сгоряча, потому что ожидал от вашего восстания большего… Но все равно хочу остаться и помочь
– Да, – подтвердил Йорверт. – Ты первый.
– Но не последний, – убежденно произнес Кыван. – Будут и другие колдуны. Много колдунов – пусть только весть о восстании разлетится по всему Лахлину. Тогда мы станем огромной силой!
– Что ж, посмотрим, – сдержанно сказал Йорверт. – И хватит тут торчать, пойдем в пещеру. Ты же, наверное, замерз и устал. Идти было далековато.
– Собственно, я ехал. Коня оставил в полутора милях отсюда. – Кыван еще раз окинул взглядом небольшое плато. – Боюсь, тут ему нет места. Тогда можете зарезать его на мясо… Хотя жаль, хороший конь. Попрыгунчиком зовут.
– Нам не нужна конина, – успокоил его Йорверт. – У нас достаточно говядины и свинины. А о твоем Попрыгунчике я позабочусь. Как его найти?
По дороге в пещеру юноша рассказал, что стреножил своего коня в ложбине неподалеку от входа в ущелье. А в теплой и уютной пещере Йорверт предложил ему раздеться и зажег яркий магический свет, немедленно разбудивший остальных четверых предводителей. Услышав о пополнении рядов повстанцев юным колдуном, они, еще полусонные, засыпали Кывана целым градом вопросов. Он отвечал им уже без запальчивости, а спокойно, взвешенно и рассудительно. В частности, когда Аврон аб Кадуган поинтересовался, на каких основаниях родственники отсуживают его наследство, Кыван объяснил:
– Мой отец привез мою мать с Инис Клигана, она была простолюдинка, да еще бесприданница, и мой дед не дал своего позволения на этот брак. Но отец не послушал его и женился, а после смерти деда они с мамой подтвердили свои брачные клятвы. К тому времени я уже родился, поэтому дяди с тетками всегда считали меня бастардом. Когда отец умер, они обратились в суд в Дын Делгане, и местный судья их поддержал. Его решение пока что не вступило в силу, так как мой защитник направил апелляцию в Королевский суд, но из этого ничего не выйдет…
Самым подозрительным из всех предводителей оказался сорокашестилетний Фьяхран аб Ойшин, опальный проповедник, который в свое время имел неосторожность предположить, что колдовской дар не является грешным по сути и его можно поставить на службу людям (разумеется, под жестким контролем Конгрегации). Он задавал парню коварные вопросы, стремясь сбить его с толку, но Кыван ни разу не запутался в ответах, не противоречил себе, как это случается, когда человек врет и ему приходится придумывать дополнительные подробности на ходу.
Примерно через час Аврон аб Кадуган заметил, что их новобранец выглядит усталым, и предложил отложить разговор до утра, когда тот немного отдохнет. Кыван, к тому времени уже подкрепившийся хлебом с ветчиной, очень обрадовался этим словам, немедленно улегся на предложенный ему тюфяк и мгновенно уснул. Четверо предводителей, включая Брадена, уже закончившего свое дежурство, также улеглись спать, а Йорверт, чей караул как раз начинался, и старый профессор-вольнодумец вместе вышли из пещеры в морозную ночь.