Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь

Шелег Дмитрий Витальевич

Тихомир понятливо закивал и спросил:

– Так что вы сказали фельдшеру?

Хранитель рассмеялся и перевел:

– «Мне говорил один господин, что в столичном городе Москве строится чудесная церковь. Правда?».

* * *

Днем вернулся фельдшер, который привез на телеге Ваньки уже заметно окрепшего Третьяка и взволнованно рассказал:

–

В больницу приходила полиция! А после «свои люди» нашептали, что из Москвы приехали бандиты, и не какие-то там «золоторотцы», а видно, что серьезные – убийцы. Все вас ищут. Надо срочно уезжать!

Хранитель понятливо кивнул, а фельдшер передал ему бланки паспортов.

– Только три, – с сожалением сказал он.

Хранитель посмотрел на бланки и удовлетворенно сказал:

– Малость пожелтевшие. И печати под разным углом. Это замечательно!

Они крепко пожали друг другу руки.

* * *

Марфа засуетилась собираться.

* * *

Хранитель, вздохнув, подошел к маленькому умывальнику с зеркальцем и пригладил усы. Он с сожалением начал бриться.

* * *

После процедуры Хранитель уселся за колченогий стол, разложил бланки паспортов и начал заполнять один из них правой рукой:

– Ну что же, господа хорошие! Придумывайте себе имена да фамилии!

Закончив его, он разбавил чернила водой и пояснил Тихомиру:

– Для отличия цвета.

Тихомир напряженно произнес:

– Понимаю.

Хранитель перехватил перо в левую руку и начал заполнять второй бланк левой рукой.

После чего, довольно крякнув, вышел из-за стола и жестом пригласил Тихомира присесть:

– Прошу вас, дорогой мой боярин Тихомир Андреевич Медведь! В гимназии, понятное дело, учили каллиграфии, – пишите себе сами.

* * *

Услышав «боярин», Марфа настороженно посмотрела на Тихомира…

* * *

Телега выехала из города, и Тихомир услышал дальний фабричный гудок – конец смены.

Ему вспомнились тульские заводы, и он подумал про отца: «Что он скажет, когда узнает?»

Эпизод 2

Отец

1–3

мая 1862 года между Тулой и Москвой

– Доброе утро, Андрей Георгиевич, – сказал секретарь, сопровождая взглядом энергичный шаг импозантного мужчины в возрасте.

Мужчина, не отвечая и не оборачиваясь, твердой походкой прошел по длинному коридору к объемной приемной, в которой, несмотря на ранее утро, скопилось достаточно много посетителей.

* * *

В приемной слышался шепот подрядчиков и поставщиков:

– Идет!

– Как настроение?

– Примет ли?

– Давай подождем и посмотрим.

Мужчина прошел прямо в кабинет и никого не удосужился удостоить своим вниманием.

Окружающие знали, что он уже в своих мыслях. Оно и понятно – кто бы еще смог за какие-то десять лет сколотить такое состояние!

Для посетителей слишком многое было поставлено на карту, поэтому они безропотно ждали аудиенции миллионщика, которого уважительно прозвали «Железный».

* * *

В кабинете Андрей Георгиевич уселся в кресло, обитое зеленой кожей, за широкий, изысканный, карельской карликовой березы стол, на котором не было ничего, кроме золотого письменного прибора и местной свежей газеты.

Секретарь начал тараторить о планах на день:

– Без четверти девять – господа с Урала, в девять – важная встреча с представителями Военного министерства.

* * *

Секретарь осекся, краем глаза уловив останавливающий жест руки Андрея Георгиевича.

Андрей Георгиевич не отрываясь смотрел на передовицу газеты «Тульские губернские ведомости»: «ТРАГЕДИЯ В КОСТЯНКАХ».

Секретарь был очень удивлен и сам впал в ступор, когда понял, что Железный хочет, но не может взять эту злополучную газету, чтобы прочитать.

Замешательство длилось не более полуминуты, когда скулы Андрея Георгиевича напряглись, и он отрывисто, четко и с тоном, не позволяющим отлагательств, произнес:

– Все встречи отменить! Срочно подготовить дормез на Воронеж! Хотя нет, давай на Москву!

Конец ознакомительного фрагмента.