Первые испытания
Шрифт:
Днем Луса играла с Йогом и каталась по земле, веселя плосколицых. Это был первый теплый день с начала Листьев, и плосколицые привели с собой целые стаи детей, которые громко щебетали и показывали лапами на Лусу. В этот день Луса выпросила угощение у троих плосколицых сразу, и чувствовала себя самой умной медведицей на свете.
— Ночью будет дождь, — сказала Стелла, когда они ели перед сном. — Чувствуете, какая сырость в воздухе? Просто дышать нечем.
Луса принюхалась. Стелла была права. Откуда ни возьмись приползли
— Если пойдет дождь, Ока пойдет спать в пещеру? — спросила она, беспокойно поглядывая на соседний вольер.
— Кто такая Ока? — удивилась Стелла.
— Новая медведица гризли, — объяснила Луса. — В эту ночь она спала снаружи, но если начнется гроза…
— Какое тебе дело до гризли, черничка? — перебила ее Стелла. — Пусть спит, где хочет, под дождем или под солнцем.
Но Лусе было дело до Оки! Сразу после наступления темноты на землю обрушился ливень. Лежа в своей сухой и теплой берлоге, Луса видела сгорбленную фигуру большой медведицы. Ока сидела в углу, возле Ограды, где не было ни деревьев, ни крыши, под которыми можно было бы спрятаться от дождя.
Всю ночь дождь стучал по крыше, и Лусе снились сны об одинокой грустной медведице. Она проснулась незадолго до рассвета и сразу поняла, что дождь кончился. Йог растянулся поперек берлоги, накрыв лапой голову. Осторожно, стараясь никого не разбудить, Луса выбралась наружу.
Птицы уже начали свою перекличку в ветвях, а умытый дождем воздух был свежим и чистым, каким бывают только самые вкусные фрукты, пока Йог на них не наступит. Небо было по-прежнему затянуто тучами, но розовые лучи поднимающегося солнца уже пробивались сквозь плотную завесу, предвещая ясный день.
Ока лежала в том самом углу, где Луса говорила с ней в первый раз. Воздух был по-утреннему свеж, и от мокрой шерсти медведицы поднимался пар.
Луса робко приблизилась, и Ока даже не шевельнулась, чтобы отойти. Луса уселась возле Ограды и склонила голову набок, разглядывая медведицу.
— Вы всю ночь оставались под дождем? — спросила она. — Вы не боитесь промокнуть?
Ока закрыла глаза и ничего не ответила.
— Наверное, вы привыкли к дождям, — продолжала Луса. — Когда вы жили в горах, вас часто мочил дождь, да?
Ока и на этот раз промолчала.
— Как бы я хотела попасть на волю! — продолжала Луса. — Я хотела бы увидеть лес и поймать дичь!
Ока фыркнула, и Луса даже подпрыгнула от неожиданности.
— Там нет никакой дичи! — прорычала гризли. Глаза ее сверкнули яростным злым огнем. — Там нечего есть.
— Но как же можно жить без еды? — растерянно переспросила Луса. — Я всегда думала, что на воле еды полным-полно…
— Я привыкла, — проворчала Ока. — Ловила рыбу… Все медведи этим занимались, больше в горах есть все равно нечего.
— Что такое река? — спросила Луса.
— Как бы тебе сказать… Это такой длинный язык воды, который
— Знаете, я никогда в жизни не пробовала рыбу, — смущенно призналась Луса. — Но я видела, что ее иногда приносят Ворчуну. Белые медведи тоже едят рыбу, поэтому я знаю, как она пахнет… Не очень хорошо пахнет, — она сморщила нос.
— Не говори о том, чего не пробовала! — буркнула Ока, не открывая глаз. — Все гризли очень любят рыбу… Токло ел бы ее с удовольствием! Он и ловить бы быстро выучился, ведь он такой ловкий… может быть, он и сейчас… но я не знаю, — забормотала она и вдруг резко замолчала.
— Кто такой Токло? — осторожно спросила Луса.
— Тоби… — прошептала Ока. Она повернулась на бок и положила морду на мокрую землю. — Почему ты покинул нас? Прости меня за то, что я не смогла раздобыть для тебя достаточно еды, но ты же видел, как я старалась! Неужели ты не мог продержаться еще хоть немножко?
— Кто такие Токло и Тоби? — повторила Луса и поднялась на задние лапы, уцепившись когтями за Ограду. — Ока, ну пожалуйста, расскажи мне про них!
Но Ока, казалось, даже не слышала ее.
— Тоби, малыш… Ты даже не представляешь, что мне пришлось сделать, — шептала Ока, не глядя на маленькую медведицу. — Ты не знаешь, что я сделала с бедным Токло… Я должна была так поступить с ним, чтобы выжить. Я хотела жить! А потом я бродила вокруг берлог плосколицых, питалась объедками из твердых холодных баков, бегала от огнезверей… — Страшная дрожь сотрясла все тело Оки, и она с мукой простонала: — Токло! Я так виновата перед тобой, Токло!
После этого она закрыла глаза и затихла. Луса в смятении смотрела на большую медведицу. Она совсем не хотела ее расстраивать, она просто пришла поболтать о жизни на природе! Луса медленно опустилась на все четыре лапы и отошла от Ограды. Теперь она знала, что Ока очень несчастна, и что с ней случилась какая-то страшная беда.
Луса так боялась расстроить Оку, что до конца дня больше не приближалась к ее вольеру. Но на следующий день Ока продолжала неподвижно лежать возле Ограды, и в конце концов Луса не выдержала и решила попробовать завязать разговор снова. Может быть, Оке хочется разделить с кем-нибудь свои печальные воспоминания? Может, ей станет лучше, если она расскажет обо всем Лусе?
Солнце высоко стояло в небе, Стелла и Йог дремали под Горой, поэтому никто не мог помешать Лусе. Она слезла со своего дерева, подошла к Ограде и принялась расхаживать взад-вперед, ожидая, что Ока ее окликнет. Но медведица даже не смотрела в ее сторону, и Лусе пришлось возобновить свою беготню.
И тут Ока что-то негромко буркнула себе под нос. Луса немедленно остановилась. Это было явно не «привет», однако и не «убирайся прочь немедленно!» Луса подбежала поближе и прижалась носом к прутьям.