Первые из индиго
Шрифт:
С облегчением я упала на лавку у порога и снова потеряла сознание. Когда я открыла глаза, надо мной хлопотала женщина красоты необыкновенной. Представьте себе огромные миндалевидные, не светло синие – почти голубые глаза с длинными пушистыми ресницами, взлетающими до самых тоже летящих, как далёкие ласточки, как будто нарисованных, бровей. Высокие скулы придают лицу что-то рысье, а маленький, чуть вздёрнутый носик, напротив, – кошачье.
Рот тоже маленький и алый, как два изящных лепестка, а косы чёрные, тяжёлые – никогда таких раньше
– Правда же, хороша? – услышав, что я пришла в себя, улыбнулся старик. – Дочь моя, так и зовут её, Варвара-Краса. Нигде во всех окрестных деревнях краше девки нет, а женихи наш дом обходят стороной, только издали заглядываются.
– Почему же?
– Было Варваре видение или сон, что суженый её появится в наших местах со стороны Волги, приплывёт на барже по воде. Так и ждёт-дожидается, и красота её не меркнет, только года идут и идут…
– Выпей, сколько сможешь, – поднесла Варвара к моим губам какой-то зловонный отвар. На вкус он оказался слегка горьковатым, так что несколько глотков я сделать смогла.
– А теперь ложись, мамочка, – бережно уложила меня обратно на лавку Варвара, которая, да, в этом не было никаких сомнений, была моей внучкой. Но как же такое возможно?
Голова от напряжения разболелась так сильно, что я проснулась…
Утром я проснулась от позвякивания посуды, приятно переносящего из колыбели снов в домашний уют. Не знаю, который был час, но солнце уже светило ярко.
– Не дождались тебя, сели чай пить, – оправдывалась бабушка Рая, глядя на пустой стул за столом.
Исходящая лесными ароматами кружка не заставила себя ждать.
– Я с утра уже оладьев напекла, – продолжала бабушка Рая, уютная, очень даже для своего возраста красивая, с добрыми морщинками и смеющимися синими глазами.
Аппетитная горка вздымалась посередине стола.
– Все наши деревенские в сборе, – подмигнула мне Лада. – Только Саши не хватает. Тоже собирался приехать, да спину прихватило.
– А что же Алиса? Не приедет на родственницу посмотреть? – принялась за оладьи, подавая пример, бабушка Рая.
– Ты что! – замахала на неё руками Лада. – Ты же знаешь, сколько у неё дел! Завтра мы к ней сами заедем. Вернее, не к ней, а к Каринке. Она как раз только что закончила ремонт, так что будем праздновать новоселье нашей городской компанией, – снова мне подмигнула.
– А мы уж как-нибудь в деревне жару переждём, – усмехнулась бабушка Рая.
– Сегодня грозу обещали, – вставил веское словцо Петруша.
– Вряд ли… Всю ночь лягушки квакали, – возразила Римма.
– Не квакали никакие лягушки, тебе приснилось, наверное, – стоял на своём Петруша.
Но о лягушках вскоре забыли, потому что появилась сорока.
Сорока не была
– Смотрите, не сорока, а конь, – подошёл к окну Петруша, а за ним и мы. – Принесла нам какие-то вести…
– Дядя Саша приедет, – предположила Лада.
А сорока улетела, но отходить от окна не хотелось.
Я и отвыкла уже от сельских пейзажей. Всё работа и город. И спешка, конечно. А так, чтобы просто отдохнуть душой – такого не было давно.
– Смотрите, правда, дядя Саша! – обрадовался, как ребёнок, Петруша. – Не обманула, значит, белобока.
И мы поспешили на улицу.
– Надо же, совсем малявкой была, помню, шустрая такая, гусей по деревне гоняла, – обнялись мы с дядей Сашей, – и вот погляди-ка! Поди и языки знаешь?
– Знаю.
– Только я думал ты ух, а ты худая, как банан, – добавил ложку дёгтя.
Правда, уже через минуту он изменил своё мнение обо мне, потому что в гости заглянула наша дальняя родственница тётя Кира.
– Глянь, какая красавица к нам приехала, стройная, как тростиночка… – занял с порога беседой. – А ты опять на всё лето в деревню?
– А что делать в городе? Там сейчас такая пыль и жара и пахнет асфальтом. От земли хоть тоже испарения, но куда как легче переносятся.
– Всё книжки читаешь?
– Да, новая книга вышла о здешних местах, как закончу – дам тебе почитать…
– Кира у нас учёная, – отрекомендовала бабушка Рая. – Можно сказать, краевед.
– Какой там краевед! – махнула рукой тётя Кира. – Так, для себя интересуюсь, как предки жили. Вот этот дом у вас старинный – лет сто пятьдесят ему точно.
– Потому-то призраки его и выбрали, хотя есть дома и поближе к кладбищу, – нервно засмеялась тётя Римма.
– Кстати, тётя Римма, вот вы вчера говорили, что за печкой… – я на секунду задумалась, стоит ли продолжать рассказ при впечатлительной родственнице, но со всех сторон на меня уже сыпались вопросы о том, кто и как мне явился, и я рассказала свой сон от начала до конца, поощрённая всеобщим молчаливым внимание. А особенно зачарованно меня слушала тётя Кира.
– Надо же, – произнесла она после недолгого молчания. – Ведь это сам протопоп Аввакум тебе явился.
– Первый писатель на Руси? – не поверила я.
– Он самый, продолжала уверять тётя Кира. – Не веришь? Пойдём, покажу, – она увлекала меня за руку на улицу.
Заинтересованная, я полностью отдалась на её волю, которая привела меня в домик почти на самой окраине деревни.
– Сам протопоп Аввакум во сне тебе явился, – повторила тётя Кира и, ни слова больше не говоря, повела на кухню, где в углу на иконе старообрядческий святой и впрямь был очень похож на приснившегося мне батюшку.