Первые леди Америки

Пастусиак Лонгин

Кроме того, Грейс была великолепной хозяйкой. У Кулиджа был больной желудок, и чтобы он соблюдал диету Грейс готовила еду строго по рекомендации врача. Однажды она испекла яблочный торт для гостей, который, к сожалению, не совсем удался. Калвин настоял на том, чтобы этот твердый, подгоревший, почти несъедобный пирог подали гостям. Проглотить его было довольно сложно. Калвин пошутил: «Как вы думаете, министр путей сообщения выплатит моей супруге гонорар за то, что она изобрела рецепт для укрепления дорожного покрытия?»

Иногда Грейс так умело и весело копировала жесты и мимику мужа, что даже угрюмый Калвин смеялся.

Кулидж был известен

своей экономностью. Путешествуя, он останавливался в самых дешевых пансионатах и в поезде ездил самым дешевым классом. Он отказывался покупать автомобиль, экономил деньги на поездках и других развлечениях, но на платья для жены этот «скряга» не жалел никаких денег. Она всегда хорошо одевалась, даже тогда, когда они были одни дома. Грейс любила ходить с ним за покупками, так как он помогал ей выбрать платья, шляпки и туфли. Она доверяла его хорошему вкусу и удивлялась терпению, которое он проявлял при этом.

Грей едва ли интересовалась политикой, а Калвину даже в голову не приходило, чтобы она стала заниматься политическими делами. По его мнению, она должна была заботиться о детях и о доме. Он никогда не интересовался ее взглядами и не советовался с ней. В первые годы их супружества Грейс узнала, что ее муж должен выступить с речью в местной церкви. Когда он увидел, что она приоделась, спросил, куда она собралась. «Хочу послушать твою речь». — «Лучше не надо», — резко ответил он. Конечно, Грейс подчинилась желанию мужа. Лишь много лет спустя она стала принимать участие в публичных мероприятиях, на которых он выступал. Но и будучи хозяйкой Белого дома, держалась подальше от политики. Дочь Теодора Рузвельта, Элис, сказала как-то, что Грейс «не сует свой женский нос в государственные дела». Грейс чувствовала себя более домашней, чем Калвин. Но он возразил ей, заметив, что она «не хочет, чтобы я участвовал в каких-либо выборах».

Калвин был уже бургомистром в Нортгемптоне, когда Грейс с группой учениц отправилась на экскурсию в Белый дом. Там ей так понравился рояль в Восточном салоне, что она машинально погладила его рукой. Экскурсовод грубо отстранил ее, и, обидевшись, она пообещала: «Если я когда-нибудь вернусь сюда, я открою рояль и буду играть на нем, и уже никто не помешает мне». Позже, когда Грейс действительно переехала в Белый дом, она часто вспоминала об этом случае и в минуты сильного раздражения вымещала настроение на рояле.

Выборы в школьный комитет были первыми и последними выборами, на которых Кулидж потерпел поражение. После этого его избирали бургомистром Нортгемптона, заместителем губернатора и губернатором штата Массачусетс, затем вице-президентом и, наконец, президентом Соединенных Штатов.

Грейс была надежной опорой в политической карьере Кулиджа. Своей общительностью и энергичностью она всегда умела поддержать его в трудную минуту, быстро завоевывая сердца людей, приобретая новых сторонников для мужа. Раньше она симпатизировала демократической партии, но так как Кулидж был закоренелым республиканцем, изменились и ее политические взгляды. Один из друзей Калвина признал: «Самый большой козырь Кулиджа — это его жена. Где бы она ни появилась, везде находит для него новых друзей, совершенно не вмешиваясь в его дела». Кулидж и сам сознавал, какую большую роль в его политической карьере играет супруга, но, как и прежде, не привлекал ее к делам и не просил совета.

Выдвижение мужа кандидатом от республиканской партии на пост вице-президента в 1920 году она восприняла со смешанными чувствами. «Ты же не думаешь принимать это

выдвижение, не так ли?» — спросила она его. Это предложение приводится историками именно как доказательство незначительного интереса Грейс к политике. На самом же деле она надеялась, что мужа выдвинут кандидатом в президенты, а не вице-президенты. Успех на выборах тандема Гардинг — Кулидж она прокомментировала словами: «Это значит, что мы теперь будем чаще жить в отелях».

Благодаря статусу супруги вице-президента Соединенных Штатов изменился и стиль жизни Грейс. Она присутствовала на приемах и сама принимала политиков и дипломатов со всего мира. К ее удивлению, Калвину нравились приемы. «Где-нибудь можно же что-нибудь поесть», — обычно говорил он. Появление Грейс рядом с мужем всегда привлекало внимание. Вскоре она стала украшением вашингтонских салонов, что способствовало популярности Кулиджа. Элис Рузвельт всегда подчеркивала естественность и непринужденность Грейс Кулидж, ее простоту и шарм.

Когда в мае 1921 года Грейс уехала в Нортгемптон, Калвин написал отцу: «Грейс чрезвычайно популярна здесь. Не знаю, что бы я делал без нее». В мемуарах он признался: «Почти четверть века она выносила мои слабости, а я радовался ее силе».

Однажды Грейс, опаздывая к мужу на конференцию в вашингтонском «Континенталь-холле», забыла взять приглашение и назвала портье свое имя.

— А как имя вашего мужа?

— Калвин.

— Кто он к Кэрри Филлипс, именуемой «Сис», по профессии?

— Вице-президент.

— Вице-президент чего?

— Соединенных Штатов! — раздраженно воскликнула Грейс, и лишь тогда ее пропустили в конференц-зал.

На приемах Калвин Кулидж обычно молчал. Часто его называли «молчаливый Кал». Как-то после чая одна дама сказала Грейс, что на следующий день она будет иметь честь сидеть рядом с ее мужем. Грейс ответила: «Сочувствую, вам все время придется говорить самой». Однажды вечером Кулиджи пригласили гостей на президентскую яхту. Около президента сидели супруги Д. Мороу и Фрэнк Б. Келг. Кулидж все время молчал. Ни одной из дам не удалось вытянуть из него ни слова. На следующее утро Кулидж спросил за завтраком жену: «А где те две прекрасные дамы?» Она ответила: «Они отдыхают от оживленного разговора с тобой вчера».

После скоропостижной смерти Гардинга в августе 1923 года Кулидж стал тридцатым президентом Соединенных Штатов. Когда жена услышала эту новость, она расплакалась. Оба упали на колени и молились. Грейс считала, что «личные симпатии и антипатии должны отойти на задний план и уступить место тому, что ожидают от супруги президента».

Вначале Грейс сомневалась, достойна ли она тех обязанностей, которые возлагаются на Первую леди. Но все сомнения оказались необоснованными. Своим очарованием и энтузиазмом она покорила высокомерный Вашингтон. Известный артист Уилл Роджерс сказал о ней, что «эта женщина полна магнетизма», она «самая популярная женщина общества». Председатель Верховного суда Уильям Говард Тафт назвал ее «очень милой» хозяйкой Белого дома. Главный привратник Белого дома Айк Хуве утверждал, что Грейс для всего персонала заменяла «90 % администрации». Когда одного зарубежного дипломата спросили, все ли он понял, что говорила Грейс, он ответил: «Это и не важно. Просто смотреть на нее уже удовольствие». Некоторые сравнивали ее с Долли Медисон (супругой четвертого президента Соединенных Штатов, 1768–1849, которую называли «гранд дама Вашингтона»). И пресса приветствовала ее, называя «обворожительной и тактичной» Первой леди.