Первые леди Америки

Пастусиак Лонгин

Иногда Грейс лишь с трудом удавалось выполнять запреты мужа. Она боялась утратить себя, свою личность, но старалась понять и его. Подруге она писала: «Я не имею права забывать, что нахожусь в зависимости от обстоятельств, на которые не имею никакого влияния».

Если ее что-нибудь раздражало, она или шила, или отправлялась гулять, чтобы успокоиться, но долго на мужа никогда не сердилась. У нее всегда было хорошее настроение, она пела, смеялась и даже часто насвистывала. Ничего нет удивительного в том, что персонал Белого дома называл ее «солнечным лучиком».

Кулидж никогда открыто не выказывал чувств к жене, но был ревнив, что можно заключить из следующего

случая. Летом 1927 года они проводили отпуск на Диком Западе, в штате Южная Дакота. Президент решил поработать, а супруга отправилась на прогулку по окрестностям. Потом они хотели пообедать вместе. На прогулке миссис Кулидж сопровождал один из охранников, Джеймс Хейли, довольно приятной наружности. Президент не мог дождаться возвращения жены, пообедал в одиночестве и вышел на веранду. Когда она появилась, дело дошло до ссоры, и несколько дней царило «гробовое молчание». Джеймс Хейли получил другое назначение. Этот семейный скандал попал на газетную полосу. Писали даже о возможном разводе пары Кулидж, и так как из Белого дома не поступало никакого официального опровержения, слухи стали распространяться еще больше. После этого Кулиджи начали чаще появляться на публике вместе, что в конце концов заставило прессу замолчать.

Как-то раз Грейс посетила с мужем новую птицеферму. Но они оказались в разных группах. Вдруг она спросила экскурсовода, как часто петух может копулировать в день. «Более десяти раз», — ответил экскурсовод. — «Скажите об этом моему мужу», — попросила миссис Кулидж. Выслушав сообщение жены, президент только и спросил: «Всегда с одной и той же курицей?» — «Нет, каждый раз с новой», — ответил экскурсовод. — «Скажите об этом моей жене», — заметил президент.

Это событие привлекло к Кулиджу всеобщее внимание и привело к возникновению термина «эффект Кулиджа», которым обозначали повышение способности к размножению у самцов благодаря контактам с различными самками.

Однажды в Вашингтоне распространились слухи о том, что Грейс беременна. В Белый дом даже стали поступать пакеты с подарками для наследника, но так как и на этот раз из Белого дома не последовало никаких официальных подтверждений, поток подарков иссяк через девять месяцев.

Летом 1924 года в жизни Кулиджей произошла трагедия: они потеряли шестнадцатилетнего сына Калвина. После игры в теннис на большом пальце правой ноги у него появился волдырь, он смазал его йодом и забыл. Началось воспаление, и спустя четыре дня, 7 июля 1924 года, юноша умер. Эта смерть потрясла родителей. Вместе с ними скорбела вся Америка. Безусловно, это несчастье принесло Кулиджу много новых голосов на президентских выборах, которые состоялись несколько месяцев спустя, но президент остался безутешным: «Он ушел от нас, и для меня поблекла вся власть и весь блеск президентства». В день пятой годовщины смерти Калвина Кулидж написал стихотворение, в котором выразил глубокую скорбь о сыне.

По мнению Грейс, муж предвидел, что Соединенные Штаты могут попасть в глубокий экономический кризис. «Папа (т. е. Кулидж) считает, что нам грозит экономическая депрессия», — говорила Грейс, предполагая, что во время кризиса он не захотел быть президентом, так как потребовались бы большие государственные изменения, что противоречило его консервативным убеждениям.

В марте 1929 года, спустя пять лет и семь месяцев, Грейс без сожаления покинула Белый дом. Она охотно вернулась к жизни частного лица, заботилась о здоровье мужа и тосковала по еще более спокойному существованию.

Супруги Кулидж вернулись в Нортгемптон. Там они купили большой дом с садом и назвали его «Буки».

Грейс вела домашнее хозяйство, помогала в делах Красного Креста, заседала в наблюдательном совете школы для глухонемых, где когда-то преподавала. Иногда писала стихи. Когда Бостонский университет присвоил ей почетное звание доктора, она пошутила, что наверняка заслужила это звание за «домашние науки».

В 1932 году, за год до смерти, Кулидж написал из Нью-Йорка последнее любовное письмо жене. Самое нежное предложение в этом письме гласило: «С тех пор как уехал из дома, только и думаю о тебе». Он умер в 1933 году, спустя почти четыре года после того, как оставил Белый дом. 5 января 1933 года Кулидж потерял вдруг сознание, Грейс в это время делала покупки в городе. Вернувшись домой и увидев мужа на полу, она испытала шок.

Как и положено замкнутому человеку, Кулидж составил завещание из одного-единственного предложения, и оно было самым коротким, которое когда-либо оставлял президент Соединенных Штатов. Все состояние в 700 000 долларов он завещал жене.

После смерти мужа Грейс доверилась подруге: «Я совершенно беспомощна и растеряна. Никто не поверит — но у меня нет никого, кто бы мне сказал, что делать. Сначала все это в моей жизни делал отец, потом Калвин». Она настолько доверяла ему, что, по собственному выражению, «поверила бы ему, если бы он даже сказал мне, что я умру на следующий день в десять часов». Время от времени ходили слухи, что Грейс собирается снова выйти замуж. Ее имя связывали с Эверетом Сандерсом, секретарем мужа в Белом доме.

После смерти мужа Грейс построила дом в Нортгемптоне, меньше, чем прежний, но достаточно просторный, чтобы разместить сына с семьей и принимать друзей, часто посещавших ее.

Грейс пережила мужа на 24 года. Она вела активную жизнь, как и прежде, собирала деньги для школы глухонемых (два миллиона долларов), путешествовала по Европе, посещала игры бостонских бейсбольных команд Ред Сокс. С сыном Джоном и двумя внуками у нее были очень теплые отношения. В августе 1936 года, когда она вернулась из путешествия по Европе, ее спросили, интересуется ли она политикой. Грейс ответила: «Все должны интересоваться политикой». Она поддерживала участие США во второй мировой войне.

После окончания второй мировой войны она дала интервью прессе.

До последних дней жизни она совершала продолжительные прогулки, всегда в сопровождении белого колли Роб Роя.

Она умерла 8 июля 1957 года в возрасте 78 лет. Похоронили ее рядом с мужем и сыном на кладбище в Плимут-Нот.

Супруги-геологи

Лу Генри Гувер (1875–1944)

В 1894 году Лу Генри посетила лекцию профессора Джона Каспара Бреннера и пришла в такой восторг от геологии, что в том же году решила поступить в Стэнфордский университет, штат Калифорния.

Однажды студент-геолог Герберт Гувер зашел в лабораторию профессора Бреннера и увидел там чудесную девушку, с рыжими волосами и голубыми глазами. Лу училась на первом курсе, а он — на последнем и считался помощником профессора, который как раз показывал Лу образцы геологических раскопок Герберта. Когда профессор вышел из лаборатории, они разговорились. Прощаясь, Герберт предложил встретиться.

Обоюдный интерес к геологии сблизил их, и через несколько месяцев они стали встречаться чаще. В 1895 году Гувер закончил университет. К этому времени они уже дали друг другу слово, хотя и без формального обручения. Позже Гувер рассказывал, что его так поразило с самого начала в жене: «Своенравие, голубые глаза и широкая улыбка».